Игры шестого круга

Недолго они там пробыли. Стараясь замять разгоравшийся скандал и подальше спрятать концы этой неприглядной истории, правительство в конце концов выделило им какую-то почти не исследованную окраинную планету, переправило их туда и закрыло планету для полета всех кораблей.

В сопроводительном письме, написанном директору интерната собственноручно Конором, фамилия Олега еще значилась как «Бисов». Позже ее торопливо перечеркнули и сверху написали «Бирсов».

Глава 3

Квартира Илен чем-то напомнила Олегу конфетную коробку, украшенную цветным целлофаном. В углу, очевидно в том месте, где в неглубокой стенной нише скрывалась кровать, стояла забавная вазочка с искусственными цветами на толстеньких, почти поросячьих ножках.

Девушка сумела немногими совсем недорогими вещицами, незаметными в отдельности мелочами придать стандартному типовому блоку индивидуальность и едва уловимый, как тонкий аромат духов, уют.

Квартира была совсем крохотной. Олег все никак не мог привыкнуть к столичным стандартам жилой площади — из-за огромной скученности (в Ланке жило более сорока миллионов) каждому жителю разрешалось занимать не более пятнадцати квадратных метров площади.

Еще в дороге Илен спросила его, зачем он приехал в столицу, и, услышав ответ, не удивилась его выбору, хотя и не одобрила его.

— Многие хотели бы сбежать отсюда куда глаза глядят.

До сих пор он не думал о своем желании уехать и лишь сейчас понял, что она права. Ему надоела регламентированная до последних мелочей жизнь гражданина Земной Федерации. Чем больше увеличивалась плотность населения, тем больше становилось законов и правил и тем строже следили власти за их выполнением рядовыми гражданами.

— Ты, наверное, голоден?

Вопрос застал его врасплох. Синтетическое дежурное блюдо, которое он наспех проглотил в кафе, не уменьшило его чувство голода. Но продукты в столице дороги, а судя по обстановке, зарабатывала она немного… Он отрицательно покачал головой, но Илен, не обратив на это внимания, уже гремела на кухне посудой.

Незаметно и естественно они перешли на «ты». Он чувствовал себя с этой девушкой легко и просто, словно она была его товарищем по классу. Лишь мысль о предстоящей ночи вдвоем в этой тесной комнате, где из стены выдвигалась одна-единственная кровать, несколько нарушала идиллический образ, созданный его воображением.

Происшествие в кафе не давало ему покоя, и, в конце концов, он не удержался от вопроса, хотя и понимал, что она вряд ли захочет на него ответить.

— Ты давно знаешь Костистого? У тебя с ним что-то было?

Ее глаза сузились и потемнели, казалось, вот-вот она ответит чем-нибудь резким, но, вспомнив, очевидно, как он вел себя в кафе, девушка решила, что он заслужил право на этот вопрос.

— Я работала в автовираме у Спирина.

— Что такое автовирама?

— Что-то вроде телевизионного театра для тех, кто берет напрокат кары. У меня был там собственный номер. Небольшой — но все же… Конечно, я не настоящая актриса, но моя работа мне нравилась. Потом банда Костистого взяла под свой контроль улицу, на которой находилась наша вирама. Видимо, я ему понравилась, потому что он предложил мне стать менеджером всей вирамы Спирина и отчислять ему пятьдесят процентов дохода.

К сожалению, ему было нужно не только это… Да и Спирин мне нравился, хороший старик, который посвятил созданию театра всю свою жизнь.

Костистый за один день разрушил и перетасовал сразу несколько чужих жизней. Мне все это не понравилось, и я отказалась. В результате я осталась без работы. И меня никуда не брали. Даже в соседних районах предпочитали не портить отношений с Костистым. Он решил, что надо просто подождать, пока я образумлюсь. Когда же ему ждать надоело — началась настоящая охота на меня.

— Ты ведь могла уехать.

— Могла. Но переезд стоит дорого, все мои сбережения ушли бы на дорогу. Пока я искала новое место работы, от них мало что осталось. На новом месте все пришлось бы начинать сначала, и рано или поздно там бы тоже появился свой Костистый.

Не знаю, как люди живут в провинции, но в больших городах за все приходится платить. Так что к тому моменту, когда ты появился, я уже готова была сдаться.

Чего-то она недоговаривала, чего-то очень важного. Он чувствовал это и знал, что при желании мог бы прикоснуться к ее сознанию и прочитать если не сами мысли — подобное ему никогда не удавалось — то хотя бы ее настроение, ее желания. Узнать, когда она говорит искренне, а может быть, даже и то, что она старалась от него скрыть.

Но природная порядочность не позволяла ему проделывать подобные эксперименты. Велика была и сила привычки, выработанной за долгие годы постоянной необходимости скрывать от окружающих свои способности. Не многие люди чувствовали его прикосновение к своему сознанию. Однако он знал, что такие встречались, и старался тщательно скрывать свои возможности. Постепенно это стало привычкой.

— Скажи… А ты не боишься поступать в колониальную школу?

Олег сразу же почувствовал, что этот вопрос задан неспроста и что Илей еще не решила, продолжать или нет этот весьма важный для него разговор.