Игры шестого круга

- Подожди, я чего-то не понял. - Олег постарался выбраться из обволакивающего состояния опьянения и сосредоточился на каком-то важном слове, проскользнувшем в сообщении Глена. - Мне показалось, ты сказал "после возвращения", и еще ты сказал "нам", что ты имел в виду?

- А разве вам не нужен проводник через горные перевалы Хорасанского хребта? Никто лучше меня не знает тамошние места. Я охотился в этих горах и доходил почти до самого плато, за которым начинается каньон.

- Я не об этом. - Олег медленно, но точно подбирал нужные слова. - Нам действительно нужен проводник. Но ты ведь, кажется, женат? Это твоя жена сидит там одна в конце стола?

- Да, это моя жена. Но вы спасли мне жизнь. Вы помогли избавиться от Олина. Моя жена подождет.

- Послушай, Глен. По-моему, это опасно, оставлять одну такую красавицу. Особенно после того, что ты нам рассказал. Как только ты уедешь, они устроят турнир в твою честь и разыграют на нем Ульму в знак особого уважения к Глену Ветрину.

- Турниры я отменил.

- Ну-ну. Женщин от твоих распоряжений в поселке не прибавилось.

- Это мои проблемы. Так вы хотите, чтобы я стал вашим проводником?

- О чем ты спрашиваешь, Глен? Мы немного времени провели вместе, но времена бывают разные. Ты стал нашим другом. Конечно, мы будем рады, если ты поедешь с нами. Втроем из нас уже получится неплохая армия. Как ты думаешь, Карил, я прав?

- Лучшего проводника нам не найти.

Четвертые сутки маленький вьючный караван пробивался к заснеженному перевалу Седло Хорасана. Это было единственное место, где высоченные горные пики, надежно отгородившие дорогу к каньону, опускались до трехтысячной отметки.

Их продвижение затруднялось тем, что никакого намека на дорогу или хотя бы горную тропу не было и в помине. Они шли по девственному насту, и на много километров вокруг им не встретилось ни единого следа, оставленного каким бы то ни было живым существом.

- А ты говорил, ваши охотники бывают в этих местах. - Карил уже не скрывал своего недовольства, обращаясь к Глену, словно проводник был повинен в том, что горы, снег и холод вымотали их последние силы.

Олег понимал, что несдержанность Карила прежде всего вызвана непривычной обстановкой. В равнинных местах планеты снега в этих широтах не бывает. Жару пустыни все они переносили легче. Еще больше ухудшал их состояние недостаток кислорода.

Ледяной разреженный воздух резал легкие при каждом вдохе. Олегу иногда казалось, что внутри у него все замерзло, превратилось в белые ломкие кристаллы льда, причинявшие боль при каждом движении.

Если бы не меховая теплая одежда, которой их снабдил Глен, они бы уже вернулись.

- Сам-то ты здесь бывал? Здесь нет никаких следов!

Глен демонстративно ничего не отвечал на высказывания Карила. Тяжелое молчание могло вылиться в настоящую ссору, и, предотвращая ее, Олег сказал:

- Разве ты не заметил, Карил, что еще вчера мы вступили в мертвую зону? Охотникам здесь нечего делать, на этой высоте не водятся животные. Даже на Земле горные козлы не забредают на такую высоту - здесь им трудно дышать.

- Труднее, чем нам?

- Человек самое выносливое существо из всех земных биологических видов. Только он может адаптироваться к совершенно противоположным условиям существования. Завтра мы перейдем Седло, с той стороны дуют южные ветры, начнется спуск - всем станет легче, и нам, и конькам.

Глен усмехнулся, глянув в сторону Олега. Словно показывая, что его опасения напрасны.

- Твои драгоценные коньки чувствуют себя отлично. Но ты говорил, что доходил до границ каньона, так ли это на самом деле? - с ехидцей спросил Глена Карил.

- Не в это время года. Если бы вы согласились подождать два-три месяца дорога стала бы намного легче, - ответил Глен.

- У нас нет этих месяцев. Возьми себя в руки, Карил, не Глен придумал этот поход, - оборвал их спор Олег.

Все трое надолго замолчали, перемешивая ногами хрустящий рассыпчатый снег.

С каждым шагом они почти проваливались по колено, но коньки уже настолько выбились из сил, что никому не приходило в голову сесть в седло.

Звериное чутье и ненависть вели это странное существо, лишь отдаленно похожее на человека.

Вторые сутки, забыв об отдыхе и пище, Гризл шел по следу своего врага. Того, кто был повинен в смерти его братьев. Того, кто сумел выбраться из приготовленной для него могилы.

Временами он терял след и тогда часами кружил на одном месте до тех пор, пока не находил его снова. Привычный для него, сытый и приятный мир рухнул в один день.

Ядовитая стрела не пробила его толстую, покрытую густыми волосами кожу. Тогда он притворился мертвым так, как умел притворяться лишь он один, и, когда стемнело, выбрался из оврага, в котором пролежал неподвижно весь день и первую половину ночи.

До того, как в него попала эта стрела, он успел получить несколько серьезных ран. Видимо, в него целила не одна рука.

Зализывая свои раны и прикладывая к ним целебные травы, он потерял много времени, прежде чем смог начать преследование.

"Хозяин. Он посмел поднять руку даже на хозяина! - Эта мысль казалась Гризлу самой ужасной. - Но он заплатит за это, он заплатит..."