Игры сильнейших (СИ)

- Круцио! – еле слышно прошипел парень, взмахнув волшебной палочкой. Мгновение — и Пожиратель уже корчится на земле от боли. - Круцио! – вновь повторил Малфой, искренне наслаждаясь зрелищем, как его жертва предпринимала тщетные попытки сдержать боль. Схватив с пола другую припасённую им заранее кость, Драко подошёл к мужчине, наступив тому на руку ногой, после чего резко вонзил эту кость прямиком в правый глаз своей жертвы, отчего Пожиратель забился в предсмертных конвульсиях. - Гори в аду! – прошептал Малфой, схватив с земли упавшие ключи от камеры, после чего быстрым, даже несмотря на слабость, шагом вышел из неё и запер дверь. Приоткрыв маленькое окно, что было снизу, парень взмахнул волшебной палочкой и произнёс. - Адеско Файр! – мгновенно захлопнув окошко, Драко плотно закрыл его. Он догадывался, что эта камера была заколдована таким образом, чтобы магия не могла покидать её пределы, либо проходить за стены камеры извне. Его догадки оказались верными. Он слышал, как бушевал огонь за стенами, ощущал его жар, но адское пламя не могло покинуть эту чрезмерно маленькую для его зверств территорию. Лишь громкий предсмертный крик его сгоравшей заживо жертвы, и очередная лавина исходившего от двери жара доносились из-за запертой дверцы его бывшей камеры. Вот только этот крик не остался незамеченным. Уже спустя пару секунд послышались быстрые шаги из соседнего помещения. Немедля, Малфой обернулся и наставил волшебную палочку на проход, заранее приготовившись к приходу «гостей».

- Авада Кедавра! Протего! Авада Кедавра! – выкрикнул Драко, отбиваясь от пущенного в него заклинания и одного за другим убивая прибежавших охранников, теперь уже замертво падающих на холодный грязный пол. Он точно знал для себя одно, что, что бы ни произошло, он будет идти до конца, идти по головам, но он выберется отсюда, чего бы ему это не стоило. Ринувшись вперёд и выставив перед собой волшебную палочку, Малфой был полон решимости убивать каждого, кто станет на его пути. И так всё и вышло. Одно за другим из кончика волшебной палочки его первой за сегодняшний день жертвы вылетали зелёные лучи смертоносного заклинания. Один за одним убитые им Пожиратели Смерти падали на пол, не успев перед смертью даже осознать, что пришёл их конец. Словно безумец, Драко стремительно шёл вперёд, поражая запретным заклинанием любого, кто встретится у него на пути. Перешагивая через очередной труп, он даже не задумывался, скольких он убил сегодня. Воспоминания о матери и её гибели, знание, что именно эти люди были причастны к её смерти, пробудили в слизеринце лютую ненависть, придавшую ему невообразимую силу. Слыша крики или нехарактерные для этого места голоса, всё новые Пожиратели спешили на подмогу к своим, даже не представляя себе, что бегут на встречу со смертью. Не щадя ни молодых Пожирателей, ни стариков, Малфой убивал любого, кто выбегал ему навстречу, оставляя следом за собой тропинку, усеянную телами павших от его руки. Уже по инерции, он раз за разом взмахивал волшебной палочкой, уничтожая всех и вся на своем пути. Наконец-то дойдя до каких-то высоких дубовых дверей, слизеринец открыл их при помощи заклинания «Алохомора», после чего поспешно вошёл внутрь неизвестной ему комнаты и запер за собой двери. Обернувшись, Драко на миг остановился, замерев на месте и лишь сейчас осознав, что он сегодня сотворил. Где-то глубоко в сердце осознание отдалось тупой болью. Облокотившись спиной о запертые двери, Малфой уставился вперёд, ничего не видя перед собой. Он действительно был убийцей, последней сволочью, мразью. Он итак знал это, но больнее всего ему далось осознание, что кто-то мучил покойную леди Малфой в отместку ему, что он был повинен в том, что случилось с Нарциссой Малфой, с его родной матерью, с его некогда самым близким и дорогим человеком, что эта замкнутая цепочка убийств началась с него. Неожиданно на губах парня появилась кривая усмешка. Вспомнился их разговор с Грейнджер:

«- Скольких ты убил за всё то время, что мы были вместе? Скольких, Малфой?

- Десятки, может и сотню. Я не считаю.

- Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! Ты же людей убиваешь!», «- Ты никогда не изменишься, Малфой, а я не могу тебя таким принять».