Игры скорпионов

«Вот так-то! Съели? У вас небось таких нет», — злорадно подумала княжна. Презрительный взгляд английского соседа до сих пор жёг ей кожу, и немного подтрунить над его соотечественниками оказалось делом очень даже приятным.

Черкасские поднялись по лестнице в овальный бальный зал, где, ожидая приезда государей, собралось множество гостей. Стоявшая рядом с мужем-посланником графиня Ливен приветственно помахала Долли рукой.

Алексей повёл своих дам к Дарье Христофоровне. Он и Катя на ходу здоровались со знакомыми. Старшим по возрасту князь представлял свою сестру, а молодых сам знакомил с Долли. Пока они добрались до посланника с супругой, в голове девушки уже сварилась настоящая каша из имён и титулов. Долли схватилась за руку графини Ливен как за спасательный круг:

— Ваше сиятельство, я уже всех перепутала, что мне теперь делать?

— Ничего… Улыбайся и обращайся ко всем, чьи имена забыла, просто на «вы». Тебе нужно запомнить только троих: императора Александра, короля Пруссии Фридриха Вильгельма и Георга — английского принца-регента. С этим ты с лёгкостью справишься.

Долли успокоилась и повеселела. В поисках знакомых лиц она оглянулась по сторонам. В нескольких шагах, не решаясь подойти, стоял Михаил Печерский. Он кидал на Долли умильные взгляды и корчил жалостливые рожицы. Она чуть не расхохоталась. Скрывая неуместное веселье, Долли прикрыла лицо маленьким перламутровым веером, хотя и подозревала, что её развесёлую ухмылку всё равно не спрятать.

Эта сияющая улыбка и впрямь слишком бросалась в глаза и как магнитом притягивала взгляд герцога Гленорга. Чарльз приехал сюда уже час назад и, встретив старого друга — сына хозяев, графа Ярмута, которого в весёлой компании принца-регента любовно называли Рыжей Селёдкой, — отошёл с ним в одну из задрапированных бархатом ниш с креслами и стульями. Друзья уже выпили не один бокал и теперь перешли к задушевной беседе (Чарльз слушал, а Ярмут сплетничал о прибывших гостях).

— Вон, видишь представительного мужчину в вицмундире и рядом с ним высокую брюнетку? — вопрошал Ярмут. — Это — русский посланник граф Ливен и его жена Долли — неизвестно еще, кто из них двоих на самом деле является истинным дипломатом. Впрочем, по официальной версии, графиня держит лучший в городе литературный салон, и моя матушка всякий раз меняется в лице, когда кто-нибудь в её присутствии начинает говорить о меню «Русских ужинов» леди Ливен. Боком к посланнику стоит высокий брюнет в гусарском мундире — светлейший князь Черкасский, адъютант и доверенное лицо императора Александра. Рядом с ним жена — молодая шатенка в рубинах, уже отравивших ядом зависти всех наших дам, а девушка в вышитом платье — его сестра.

Чарльз разглядывал семью Черкасских и не мог понять, откуда эти русские пронюхали о завещании отца. Сегодня царственные рубины носила жена главы семьи. Значит, барышне их дали лишь для того, чтобы продемонстрировать богатство соседу, а надеть красный балахон на голое тело — до этого, как видно, додумалась она сама. Впрочем, пришлось признать, что нынче соседка выглядела безупречно. Она походила на сверкающий драгоценный камень — блестящая, с острыми опасными гранями. И вдруг мгновенно всё изменилось: девушка улыбнулась каким-то своим мыслям, и её прекрасное лицо сделалось очень юным и ангельски нежным.

Так кто она — ангел или демон?.. Впрочем, какая разница?

Почему-то известие о том, что красотка не замужем, а джентльмен, встречавший её в порту, приходится ей братом, обрадовало Чарльза. Однако он не хотел этого, не хотел иметь никаких дел ни с этой семьей, ни с этой девицей. Герцог просто желал, чтобы его оставили в покое. Он — сам по себе, а Черкасские — сами по себе…

Шум у дверей возвестил о прибытии августейших особ. Первым в зал вплыл принц-регент. Высокий и настолько тучный, что даже в чёрном фраке казался необъятным, Георг тем не менее смотрелся величественно. За британским монархом вошли русский император и прусский король, оба в военных мундирах, высокие и особенно стройные на фоне английского правителя. Все три монарха двинулись в обход зала, здороваясь с гостями. Когда они приблизились к Черкасским и Ливенам, посланник попросил разрешения представить государям недавно прибывшую из России светлейшую княжну Дарью Николаевну Черкасскую.

— Конечно, представляйте, — весело сказал император Александр и, обращаясь к своему флигель-адъютанту, добавил: — Ну что, Алексей, вот и твои малышки выросли, а мы не успели этого заметить.

— Ваше императорское величество, княжна Дарья — моя вторая сестра. Графиня Ливен и великая княгиня Екатерина Павловна выразили желание опекать её в этом сезоне, — объяснил Черкасский.