Игры скучающих купидонов

– В итоге они пригласили Сашеньку на тестирование своих охранных систем, и временная побывка у сестры превратилась в постоянную. Замков–младший выл на луну.

– М–да. Ему не позавидуешь, – теперь я понимала, почему «Любарум» стал для Чудовища таким важным, что он едва не вытряс душу из Кирюсика. Снотворное помогало Павлу попасть в тот мир, где он был свободен. Но и здесь злодейка–судьба подбросила ему блондинку.

– Я бы тоже сбежала и не сказала, где спряталась, если бы в собственном доме жила в полной осаде. Мачеха кругами ходит, как акула вокруг аквалангиста. Не поймешь, что ей от мужика надо. Ида говорит, что она ведет себя как собака на сене: спит с Замковым–старшим, но и младшего из вида упускать не хочет. Слушай, а может она свою сестренку пристроить мечтает? Не зря же та в кровать к нему прыгала.

– Угу. Все в семью, все в дом. Но не вяжется что–то, – я потерла ладонью лоб. Чтобы не упустить пойманную за хвост мысль, решила рассуждать вслух. – Девочка не похожа на дурочку. Вот ты могла бы вскрыть охранную систему? Я – нет. Явно у нее талант.

– Криминальный.

– Пусть криминальный. Но почему же она так слепо подчиняется старшей сестре?

– Может, она делает все, лишь бы ее не отправили назад к родителям? Наверняка жизнь в богатом доме в Москве нравится.

– И поэтому она сбежала в наш поселок к Шпунтику? Не кроется ли в ее поступке ответ? Ее побег – это бунт. Сашеньке не нужна Москва с ее богатствами. Был бы милый рядом.

– Я поняла! Нинель ее использует. Поэтому ее и взбесил побег сестры. Помнишь, папа рассказывал, как она надавала Сашеньке пощечин?! Вот же стерва баба! Бедный Павлик. Попал в переплет! Из–за бугра мама шипит, считая сына виноватым в том, что в дом проникла разлучница. Рядом отец тешит свое эго, осознав вдруг, что в шестьдесят он еще ого–го какой мужчина, раз увел любовницу у сына. Ида сказала, что он подумывает о втором сыне, для которого и принялся расширять бизнес. «Барская усадьба» и пивной подвал – его новые проекты, которые он пообещал подарить Нинель, как только та родит ему ребенка. Нинель старается. Но двадцать семь – это не семнадцать, когда беременность наступает от одной мысли о сексе. Да и Замков–старший тоже может стрелять холостыми…

– Ты думаешь, Павел сбежал, потому что сдался?

– Ой, а может Замков вовсе и не сбежал, а они его того? – прошептала Галка и наверняка округлила глаза. Я вернула ее глаза в нормальное состояние.

– Не говори глупостей. Он жив, в этом могу ручаться. Пока мы с тобой высчитывали, на сколько ночей ему хватит «Любарума», он тряс за грудки Кирюсика, требуя новую бутылку.

– А, ну раз так… – с облегчением выдохнула подруга. – А куда делась старая бутылка?

– Говорит, кошка разбила.

– Какая кошка, если он в бегах?

– Вот и я теперь задумалась, откуда взялась кошка. Может, он у одной из своих женщин скрывается? – непонятно откуда появившаяся ревность холодной рукой сжала мое сердце. – Например, у той же Иды. Ведь по какой–то причине они с Нинель рассорились? И судя по всему, совсем недавно, – я тряхнула пакетик, в котором лежали принесенные из «Китайского дома» розочки. Представив, как Чудовище лежит на кровати, а под боком у него греется какая–нибудь кошечка, скрипнула зубами. Выбрав бутон покрупнее, бросила его в ковшик. Подумала, закинула еще один.

– Женка–а–а–а… А я и не подумала… Раз когда–то у Павла с Идой были романтические отношения, сейчас они могли возобновить их… Так часто случается. Старые знакомые встречаются и у них вспыхивают чувства. И Ида, когда говорит о Замкове, вся светится.

– Ида блондинка или брюнетка? – я использовала последний шанс, чтобы убедиться, что Галкины подозрения напрасны.

– Брюнетка. И хорошенькая. Каре, курносый носик, синие глаза. Фигура, как у статуэтки…

– Все. Хватит, – в ковшик полетела третья розочка. – Одного не понимаю: на кой черт он лезет ко мне во сне, если в сексуальной жизни у него все в порядке?

– А когда это он к тебе лез? В последний раз, помнится, ты была привязана к хвосту лошади.

Настала моя очередь рассказывать. Услышав о Деде Морозе, подаренной розочке и явлении Чудища, Галина ахала и охала, верила и не верила, смеялась и плакала. Ну, тут я конечно загнула. С чего бы ей плакать? Галка смеялась и хваталась за собственные перси, о чем тут же меня и известила.

– Ты когда снова его увидишь, пожалуйста, не лезь в кусты за всякими цветочками, – наставляла меня подруга. – Лучше сразу поинтересуйся, где его искать. Назначь Чудищу свидание в реальном мире.

– Думаешь, сработает? Сон и явь – вещи разные.

– А почему засос у тебя на плече остался? Сама говоришь, с утра видела пятно.

Я подошла к зеркалу и отодвинула воротничок пижамы. Пятно уже не алело. Оно стало подозрительно коричневого цвета. Такое пальцами не натрешь.

– Колдовство какое–то! – на большее я была не способна. Сейчас, когда моя голова пухла от информации, а время перевалило за полночь, я уже не так хорошо соображала. «Я подумаю об этом завтра», – решила я, подражая небезызвестной Скарлетт О’Хара.