Игры скучающих купидонов

— На отпуск без содержания? — видимо, разговор с боссом состоялся без меня. Кирилл сощурился и пожевал губы. — Три дня хватит?

Я милостиво улыбнулась. Что такое три дня, если почти две недели без сменщика работала?

— Да! Плюс оставшиеся от отпуска дни… — Горн, подсчитывая, поднял глаза к потолку. — Короче, Женька, встретимся в новом году!

Чмокнул в щеку и убежал. Даже переодеваться не стал, на халат куртку надел.

Я задохнулась от негодования.

Вот гад! Обдурил! Обвел вокруг пальца! Эх, надо было две телеги овса просить!

Кирилл Петрович дружески похлопал меня по плечу.

— Телега овса, Киса. Запрягайся.

И был таков.

— Девочка моя! Солнышко! — ближе к обеду на пороге появилась баба Зоя. — Думала уже не свижусь с тобой! Услали изверги в даль-дальнюю, оторвали от привычного коллектива…

Вот с кем обниматься было приятно.

Баба Зоя женщина не худенькая, но проворная. Она и полы помыть успела, и на стол накрыть.

— Кушай-кушай, деточка! Отощала, побледнела! А я вот блинчики с мясом принесла. И яблочного пирога кусочек.

— Блинчики! Мои любимые! — я сглотнула слюну, пододвигая к себе тарелку. Утром у Галки позавтракать не успела. — Баб Зоя, надеюсь, блины без сюрпризов? Повидлом мазать не станете?

Я помнила, как она любила проучить тех, кто глотает, глядя не в тарелку, а в телефон.

— А это смотря как ты себя вести будешь. Ежели опять уткнешься в свой айфон, хрена отведаешь, — и тут же закрыла пухлой ладошкой рот. — Ой, что сказала то… — Порывшись в сумке достала банку с хреном. — Вот, сама делала. Ядрены-ы-ый.

Не-е-ет. Такого хрена я не хотела. Быстро отложила телефон в сторону.

— Как ты тут без меня?

— Плохо, — пожаловалась я, запивая чаем жирные блины. — Обижали, напраслину возводили, даже уволили, но потом одумались. Не знаете, что тут у них происходило? Дошли слухи, что Марь Степановну окончательно на пенсию отправили?

— Мне и не знать? — баба Зоя раздулась от важности. — Я можно сказать, из первых уст информацию получила.

— Да ну! — удивилась я. Кто-кто, а Светлана не станет делиться подробностями личной жизни. Да и Кирюсик мог только в момент эмоционального подъема что-нибудь выложить. Вот как сегодня с подаренными Ролексами.

Уборщица поманила меня пальцем, призывая наклониться ближе.

— Наш-то королем ходит, — зашептала она, — потому как есть веская причина.

Баб Зоя многозначительно выпятила нижнюю губу и покачала головой.

— Я тебе говорила, что моя сноха в доме у Светланы подрабатывает? Генералит время от времени.

— Вы как-то жаловались, что наша шефиня строга. Демонстративно пальцем пыль по труднодоступным щелям собирает и под нос сует. Я думала вам сует.

— Не мне. Снохе. Вот и в этот раз, как только в городе появилась, вызвала мою Дашуню. «Кирилл Петрович, — говорит, — пока один жил, засрался».

Баба Зоя открыла банку с хреном, понюхала. Фыркнула, словно боевая лошадь. Я переложила телефон на подоконник, чтобы и соблазна не было.

— И что дальше?

— Дашка обычно ничего не рассказывает, потому как не о чем. Во время уборки дома редко кто из хозяев остается. А тут она аж вздрогнула, так дверью входной шарахнули. Столько крика было! «Все! Развод! Надоело штат ежегодно полностью обновлять! Одна Мария Степановна только и держится, и то в силу возраста!» А Кирюсик ей: «А ты не думаешь, что она специально всех со свету сживает, чтобы ее почаще на подмену звали? Тебя, стерва, накручивает. Света, ты же умная женщина, а на поводу у сплетницы идешь! Вот скажи, кто-нибудь из уволенных тобой хоть раз сознался, что был в моей постели? Легкий флирт — это не измена. Плох тот мужчина, что не может себе позволить на другую женщину взглянуть из-за того, что жена над ним с топором стоит. Ты что, хочешь из меня сделать тряпку? Кирюсик, к ноге?! Да я скоро себя уважать перестану, хотя другие, благодаря тебе, уже думают обо мне, как об альфонсе и подкаблучнике. Да, я заигрываю с девчонками. С ними я чувствую себя охотником, мужчиной, но я ни разу не позволил себе перешагнуть грань допустимого».

«А Женя Ключева? С ней тоже ни разу не перешагнул?» — Светлана аж взвилась вся.

«Хорошая девчонка, которая наслушалась басен от таких как баба Зоя и Марь Степановна и решила, что нет ничего лучше, как прикинуться лесбиянкой. Да я за версту вижу тех, кому мужчины неинтересны, вот и провоцирую ее. Жду, когда она проколется. Это просто игра, Света. Я так развлекаюсь. И это единственная моя слабость».

«А новенькая из пятой? С ней тоже просто играл?»

«Света, как генеральный директор «Пилюль» я просто обязан изучать личные дела наших работников, знать, кому можно доверять, а за кем стоит присмотреть. Ну, увидел, что у нее первый взрослый разряд, хотел проверить реакцию».

«И что? Проверил?»

«Хук левой был великолепен. Ты у нее спроси, случилось ли что иное, кроме моего «Бу!» у нее за спиной. С разворота так врезала, что я три дня в очках ходил. И между прочим, твоя Марь Степановна знала эту историю, но ей было интереснее вновь выставить меня ублюдком».

«Но там половина бухгалтерии сбежалась на грохот. У Сорокиной халат был расстегнут чуть ли не до пупа!»