Игры судьбы

Довлатов ещё ближе склоняет голову к моему лицу, опаляя щёку горячим дыханием, однако всем телом продолжает держать дистанцию, хоть и минимальную. От этого, казалось бы, простого действия в груди начинает щемить, кожу охватывает хаотичный жар в купе с непрошенными мурашками.

Наверное, у меня отключилась логика, иначе почему я просто продолжаю стоять на месте и ничего не делаю? В какой-то момент в голове возникает дурацкая мысль о том, что лектор собирается меня поцеловать. Но нет. Он, прищурившись, выжидающе смотрит в мои глаза и не говорит ни слова.

— Вы что, подслушивали? — разрушаю дурманную тишину. Делаю попытку отодвинуться в сторону, но мужчина тут же перехватывает руками мои запястья и прижимает к стене.

— Конечно, прилипнул к двери и внимал каждому слову, произнесенному тобой и Лидией. — равнодушно подмечает преподаватель.

— Вы шутите.

— Меня пока что не относили к числу клоунов. — он ещё сильнее сжимает кожу, заставляя шумному вздоху вырваться из моих губ. — А если серьёзно, ты чрезмерно громким голосом приписала меня к людям с нетрадиционной ориентации, так что я услышал это даже через стену. Неужели ты и правда считаешь меня таким?

— Прошедшее время.

— В смысле?

— В самом что ни на есть интеллигентном. — поднимаю взгляд и смотрю куда-то в область бровей Довлатова. Пытаюсь выровнять дыхание и придать голосу бесстрастной тон, что выходит, в принципе, плохо. — Вы задали вопрос в настоящем времени, тогда как я утвердила данный факт в прошедшем. Следовательно, я не считаю вас геем.

Лектор слегка отстраняется от меня и, насмешливо изогнув бровь, хмыкает.

— Знаешь, а с тобой опасно везти диалог, запутаешь собеседника так, что он забудет, о чём спрашивал.

— Я не думаю, что это на вас действует.

— Ты права. Я закалённый. — мужчина позволяет себе довольно ухмыльнуться и, к моему великому облегчению, отпускает меня из своей хватки.

По инерции потираю запястья и отхожу в противоположную сторону. Щёки стыдливо багровеют, и я мысленно одёргиваю себя: не хватало ещё, чтобы преподаватель увидел мою взволнованность.

— Весьма самоуверенно.

— Ни без этого. — Довлатов вновь нажимает кнопку, и лифт, тронувшись, продолжает опускаться. — Кстати, хотел спросить, ты со всеми преподавателями так себя ведёшь?

— Нет, только с вами.

— Это потому, что я — особенный? — хоть я и не вижу лица мужчины, но спиной чувствую, что он усмехается во все тридцать два зуба.

— Это потому, что вы провоцируете меня.

— Ну, разве что самую малость.

— То есть, вы даже не отрицаете? — удивлённо разворачиваюсь всем корпусом к лектору и ударяюсь носом об его грудь. И когда только успел подойти?

— Как видишь, нет. — в стальных глазах бушуют озорные чертята и, кажется, во всю веселятся от моей неловкости.

— Похоже, тут даже очки не нужны, чтобы это рассмотреть.

— И то верно.

Лифт останавливается, и створки, словно глоток свежего воздуха, наконец-то, раскрываются. Опустив взгляд, мигом выхожу из кабины. Вернее, выбегаю. Душно, жарко, горячо… Множество эпитетов кружатся в голове от одного только осознания находиться так близко к Довлатову. Не говоря уже о реальности и тесном помещении.

Резко распахиваю двери подъезда и жадно вдыхаю свежий осенний воздух. Ветер обдувает щёки, заползает за шиворот и щекочет кожу рук, но мне всё равно.

Не нравится, мне абсолютно не нравится моя реакция на лектора, и с этим нужно срочно что-то делать.

— Если хочешь заболеть, делай это в другом месте, а не возле моего дома. — беззлобно произносит мужчина за моей спиной и, не оборачиваясь, следует к гаражу, словно уверенный в том, что я беспрекословно иду за ним.

А ведь я, и правда, делаю это попросту потому, что мне больше ничего не остаётся. Подхожу к машине и дёргаю ручку дверей, но та предательски не поддаётся.

— На переднее сиденье, Суворова. — хмыкает Довлатов, иронично наблюдая за моими манипуляциями.

Чёрт, а счастье было так близко.

— Дмитрий Константинович… — тихо произношу, когда мы отъезжаем от многоэтажек. Пальцами мну ремень безопасности и по привычке закусываю губу в попытках вернуть здравые мысли.

— Похвально, что ты запомнила, как меня зовут. — не отрывая внимательного взгляда от дороги, спокойно говорит лектор.

— Поверьте, это было несложно. Я хочу кое-что сделать.

— Звучит интригующе. — на губах преподавателя на мгновение проскальзывает лукавая улыбка. — Давай-ка, жги.

— Хочу попросить у вас прощения.

— Мм, а что ещё хочешь? — он мельком кидает жгучий взгляд на моё лицо.

— Сказать «спасибо» за всё, что вы сделали.

— Нет, всё равно я не удовлетворён.

— В общем или только моим ответом? — и как только такие глупые фразы вырываются из моих губ — непонятно. Видимо, сидящий напротив Довлатов является пусковым механизмом для выдачи умопомрачительной чуши из моей головы, иначе других объяснений у меня просто нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мужчина тихо смеется, распространяя притягательную вибрацию своего голоса с примесью хрипотцы.

— Простите, я, как всегда, не думаю, о чём говорю. — верчу головой в стороны.