Игры судьбы (СИ)

Было весело играть в шпионов, ведя слежку за ее обидчицей. Я ликовал вместе с ней, когда наш бредовый план удался, и сходил с ума от страха, после ее исчезновения несколько дней спустя. Каждый раз набирая номер очередной больницы или морга, я молился, чтобы ее там не оказалось, и мои молитвы были услышаны. Потом я понял, это все он. Этот ублюдок Колесов, он виноват в том, что Вика пропала. Как же хотелось свернуть ему шею! Ни разу я не поверил в его непричастность, и до сих пор не верю.

Когда она появилась на пороге квартиры, такая напуганная и подавленная, мне хотелось схватить ее в охапку и спрятать подальше от жестокого мира, чтобы никто больше ее не обидел. Разрушительные эмоции последних дней сыграли со мной злую шутку и я выплеснул на нее их, признался в чувствах, что так мучают меня. И она их приняла. Не сразу, но все же.

Моя девушка… Мне хотелось кричать на каждом углу — она моя! Но я сдерживался, не хотел на нее давить. Не знаю что произошло в ее прошлом, но Вика вообще боялась отношений, а я боялся ее спугнуть и потерять. Все мои попытки узнать ее секреты самостоятельно, потерпели неудачу, и мне оставалось лишь ждать когда она сама довериться мне.

С ней я был счастлив, но простого общения мне было мало. Я хотел ее, сильно и неистово, вот только стоило мои ласкам стать чуть откровеннее дозволенных, как девушка вся сжималась, а в ее глазах появлялся страх. Но проклятая мужская физиология требовала своего, и когда спустя две недели я проснулся с мокрыми трусами, в голове была только одна мысль — пиздец, приплыли.

И тогда я решился на подлый и низкий поступок, который тогда не считал таковым. С Олесей мы были знакомы сто лет, и меня откровенно поражало ее отношение к сексу. Не все знакомые парни относились к этому так же легко и непосредственно как она. Для нее секс был сродни удовлетворению простейших физеологических потребностей организма, сродни сну или приему пищи.

Пока Вика была в институте, я предавался удовлетворению низких, порочных потребностей организма с Олесей. Девушка хоть и кайфовала от наших встреч, но неоднократно предупреждала меня, что я играю с огнем. Девушка предупреждала меня, мои игры плохо кончаться. Если Виктория узнает о нашем времяпровождении, я ее потеряю, так и случилось.

Девушка восприняла мой поступок как предательство. И как бы я ни отрицал данный факт, она права. Я предал ее. Предал ее веру и наши отношения. И вот теперь я один. Вика меня никогда не простит. Я знаю, просто знаю это. Девушка не дает вторых шансов, вспомнить хотя бы Димку. Она не смогла простить человека, с которым общалась ни один год, у меня шансов и вовсе нет.

Хотелось пойти к ней, я был готов на коленях молить о прощении, но знаю — это бесполезно. Она не такая как все девушки, с которыми мне приходилось иметь дело до нее. Она не купится на мои мольбы, не купится на подарки и вшивую романтику. Она не любила меня так, как любил ее я, но я верил, что рано или поздно полюбит. А теперь… Я просрал свой шанс.

— Вика… — прошептал я в пустоту.

Опрокинув в себя очередную порцию огненной жидкости, я ощутил отвращение к себе. Жалкий неудачник. Предатель. Ничтожество, которое сидит и надирается, вместо того, чтобы хоть что-то делать. А что я могу?

Никогда… Никогда больше она не улыбнется мне как раньше. Ее слова про друзей — чушь собачья. Как можно дружить с тем кого любишь? Да и о какой дружбе идет речь без доверия? Но я должен попытаться. Я стану для нее тем, кто ей нужен, и возможно, когда-нибудь заслужу еще один шанс.

POV Макс.

Из квартиры девушки я вылетел словно за мной гнались демоны ада. Заскочив в машину я гнал по улицам, наплевав на все правила дорожного движения.

Блядь! Блядь! Блядь!

Я потерял контроль! Мне казалось у меня достаточно выдержки, дабы противостоять искушению, ну кроме моей проклятой мачехи, но нет! Я сорвался, и взял то, что мне не принадлежит, на что не имею никакого права.

Сам себе я сейчас напоминал дешевую шлюху, слабую на передок. Тоже мне мужик, не могу сказать себе — стоп. И откуда только взялось это притяжение? Каждый раз, оказываясь вблизи девушки, я ощущал неподвластное мне желание, от которого сводило внутренности. И если раньше, мне все же удавалось соблюдать дистанцию, то после случая в подсобке, все границы стерлись к чертовой матери.

Хотя кому я вру? Это гребанные границы стали рушиться еще после первого поцелуя, тогда в гостиной. А после произошедшего в машине, от них и вовсе почти ничего не осталось. Понимая это, я месяц, целый месяц избегал ее, и надо же мне было выбрать эту чертову подсобку местом, дабы избежать встречи с этой полоумной Светой, и ее назойливого внимания!

Я и сам хорош, надо было бежать, бежать от нее со всех ног, но я не смог. Ее заплаканное лицо и грустные глаза, как-будто перевернули что-то во мне. Желание хоть как-то утешить, помочь пересилило здравый смысл.

Кто же знал, что это начало конца? Какой смысл теперь рассуждать кто виноват или как такое могло случится? Это уже случилось — мы переспали, и все мое сопротивление оказалось бессмысленным.