Игры судьбы (СИ)

Круглый, вполне оправдывал свое прозвище. Дали его ему за фамилию Круглов, но и в жизни, мужчина выглядел как здоровенный, заплывший жиром бильярдный шар. Обращаться к себе требовал не иначе как Виктор Владиславович. Типом был хитрым, скользким и жестоким, что в принципе не удивительно. Как еще он мог добиться таких высот на этом темном поприще?

Разговор с жирным гадом не задался сразу. От мужика просто несло высокомерием, он и не скрывал, что считает меня мелкой сошкой, молокососом. Моя просьба вызвала у него лишь кривую усмешку. Мужчина не видел нужды ограничивать одного из наиболее перспективных отморозков. Пришлось скрипя зубами, пустить в ход тяжелую артилерию. У Круглого была наверное лишь одна слабость — его жена. Он боготворил ее. И когда я заявил, что его любимчик преследует не просто девушку, а мою невесту, он задумался. В итоге взвесив что-то в своей голове, он пообещал разобраться с парнем.

И вроде бы все хорошо, победа, но я опасался, что мои слова могут подвергнуть проверке. Затеяв этот фарс с помолвкой, я подписал себе жестокий приговор. Нет, мне в принципе не сложно притворяться влюбленным идиотом, перед толпой студентов. Вот только статус «жених», накладывал определенное табу на привычный жизненный уклад. И самым неприятным из них, было воздержание. Если бы этому козлу, хоть кто-нибудь донес, что видел меня в том же самом клубе с другой девушкой, это был бы абсолютный крах игры.

Пашка, с которым я начал общаться после новогодней ночи, которую встретил с Ваньком и его женой, именно он был инициатором сбора «друзей», настойчиво пытался вытащить меня в клуб. Да только какой в этом смысл? Смотреть как брюнет кадрит девочек, с осознанием, что сам я должен сидеть на жопе ровно, завязав член бантиком? Нет уж, увольте.

Реакция самой Вики на эту ситуацию была вполне предсказуемой. Ну почти. Откровенно говоря, такой бури отрицательных эмоций я не ожидал. Девушка так отнекивалась и протестовала, лицо выражало такой ужас, что я разозлился. Можно подумать я сам в восторге от такого расклада, так еще и она повела себя так, будто я худший из мужиков мира. Обычно, женщины рады моему вниманию, и многие отдали бы немало, чтобы оказаться на ее месте, но это же Вика. Она закатила истерику и психанув, я дал ей на раздумья время до утра. Здравый смысл твердил, мне надо быть мягче, дабы получить ее согласие, но оскорбленное нутро отказывалось подчинятся. Впрочем, выбор у нее был невелик, и к моему облегчению она сделала все правильно.

Много раз я задавался вопросом: зачем мне все это? Точного ответа у меня не было. Просто от одной только мысли, что девушка попадет в руки этого психопата, мне становилось дурно. Тело покрывал холодный пот, как только я представлял, что девушки больше нет в живых. Такие мысли плохо уживались в моем сознании, не понимал я их, но они упорно заставляли меня терпеть все неудобства «помолвки».

Для меня не было секретом, что у Вики есть приятель. Этот Руслан уже как-то раз приходил ко мне, обвиняя в пропаже девушки. В тот раз его беспокойство имело место быть. Когда же он явился в этот раз, у меня было одно желание: взять парня за шкирку и вышвырнуть вон. Брюнет закатил мне скандал, требуя отпустить девушку. Отказывался верить в наши «отношения». Как назло, Вика тогда где-то задержалась и к моменту ее появления, я достиг точки кипения. Кулаки нещадно чесались, и хотелось уже не просто вышвырнуть нежданного гостя, а прибить на месте.

После весьма эмоциональной сцены, парень наконец отвалил. В тот момент, мне в какой-то степени даже жалко его стало. Было очевидно, он питает к Вике чувства выходящие за рамки дружеских и такой расклад убивал его надежды. Мне сложно сказать, чтобы я испытывал на его месте, ведь за все двадцать четыре года жизни, несмотря на обширный опыт общения с женщинами, я никогда не влюблялся. Но в тот момент, когда поверженный в самое сердце парень уходил ни с чем, в душе сыграло чувство собственника. Я ликовал, упивался маленькой и не особо достойной победой. Однако девушка, быстро остудила мой пыл. Когда ее приятель скрылся с глаз, она повернулась ко мне и ее лицо выражало крайнюю степень отвращения. Вика тогда бросила мне одно-единственное слово — ненавижу, и разбила в прах мой маленький триумф.

Я ощущал себя глубоко уязвленным. Ее поведение неожиданно сильно задело меня. В душе поднялось возмущение. Я разгребаю ее проблемы, жертвуя своим временем и укладом жизни, и вот она — благодарность. Тогда же я принял решение, раз она меня ненавидит, то пусть хотя бы будет за что. С того дня я стал медленно изводить ее колкостями и издевками. Совесть шептала мне, что ей и так плохо, еще и я веду себя как скотина, но обида была сильнее.