Игры теней

— Не знаю. Может, следует допросить пленных? Узнать, кто из какого сектора? Но в таком случае нужно начать с детенышей, — ответил Альказ, пожимая плечами.

— Сами мы не можем допрашивать их, — напомнил ему верховный. — Но наш капитан может выделить нам человека из своего экипажа.

— Зачем вам такой человек? — спросил Максвелл, входя в каюту без стука.

— Мы хотим допросить ваших пленников, чтобы понять, кто из какого сектора.

— И зачем вам это знать? — не понял пират.

— Ради лучшего познания человеческой психологии, — туманно пояснил техножрец.

— Нет смысла терять на них время, — отмахнулся изгой.

— Ну почему же? Наоборот. Я, например, так и не понял, почему эти дети не боятся вас и готовы вступить в бой, а здоровые мужчины ведут себя, как сломленные рабы?

— Имперские дикари, — презрительно фыркнул пират. — Никакой утонченности и осознания ситуации. Одни инстинкты, как у животных.

— Вот как? А мне показалось, что как раз они и есть настоящие люди, а животные — все остальные. Причем животные из разряда низших в пищевой цепочке. Трусливые, покорные, — усмехнулся в ответ Альказ, намеренно выводя капитана из себя.

— Вы прирожденные воины, потому и цените только смелость и умение убивать, — зло ответил пират.

— Правильно. Именно поэтому мы и хотим знать, где живут такие люди.

— Но зачем? — не унимался Максвелл.

— Возможно, нам придется нанимать боеособей, и поэтому мы хотим знать, куда именно стоит лететь.

— Ну, в Российской империи бойцов много, — нехотя ответил пират. — В халифатском секторе, где мы были, тоже. Можно попробовать набрать бойцов в Сегунате и латиноамериканском секторе. Остальные — просто стадо. Выхолощенные вырожденцы. Там даже солдаты трусливые.

— Интересно. И почему же так выходит? — спросил верховный.

— Понятия не имею, — фыркнул пират. — Но боюсь, что нанять бойцов в этих странах у вас не получится.

— Почему? — удивился Альказ. — Разве воинская честь у них не ценится?

— Воинская честь в цене только у военных, но служат они своим странам. Все остальные, кто согласится воевать за вас, это наемники. Но среди них мало выходцев из названных секторов, — подумав, ответил изгой.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Альказ. — Люди, способные по-настоящему сражаться, не желают этого делать. А те, чье место только в рабском загоне, идут в наемники? Как такое может быть?

— Все просто. Кто уверен в своих силах, тому нет нужды кому-то что-то доказывать. А те, кто боится, пытается убедить всех, что ему не страшно, — пояснил верховный.

Недоуменно пожав плечами, ксеноброн поднялся и, пройдясь по каюте, спросил:

— Вы уже приказали лечь на нужный курс?

— Разгоняемся для прыжка, — кивнул пират и напоследок добавил: — Приказать, чтобы вам прислали свежего мяса?

— Не надо. Мы вернемся к привычной жизни на борту своего корабля, — решительно возразил верховный.

Дождавшись ухода пирата, Альказ повернулся к техножрецу и недоуменно спросил:

— Почему вы отказались?

— Не нужно показывать им, что мягкотелые входят в наш рацион питания, — решительно ответил верховный. — Еще слишком рано открывать им такие тайны.

— Похоже, они это и так знают. Что мы будем делать после возвращения в империю? — помолчав, спросил Альказ.

— Думаю, Верховный управляющий и Большой совет верховных техножрецов найдут нам применение, — усмехнулся техножрец, вытягиваясь на кровати.

— Я все больше убеждаюсь, что мы не должны воевать с ними, — тихо произнес ксеноброн.

— А я уже говорил тебе, что подобное решение принимать не нам, — равнодушно выдохнул верховный. — Прекрати изводить себя ненужными мыслями. Делай то, что должен, а дальше будет видно. Главное, что на твоей стороне дух твоего корабля. Он поможет тебе в сложных ситуациях и будет хранить до тех пор, пока ты верно служишь ему. А теперь давай просто отдохнем. Нам еще многое предстоит.

Тихо выдохнув последнюю фразу, верховный плавно, словно с трудом, свернулся в клубок и, прикрыв глаза первым веком, уснул. Понимая, что нарушать его отдых не имеет права, Альказ нехотя опустился на свою койку и, прикрыв глаза, начал вспоминать все уведенное, снова и снова пытаясь проанализировать поведение людей. С каждым разом, с каждым днем, проведенным рядом с этой странной расой, он все больше убеждался, что презрение, с которым он относился к мягкотелым, было преждевременным. Презирать такого противника глупо. Вспомнив, что его ненависть к людям была основана на ранении, полученном в первом столкновении с мягкотелыми, Альказ постарался отбросить эмоции и оценивать шансы ксеносов на победу в возможной войне трезво. Как оказалось, с каждым днем шансы эти становились все меньше.

Единственное преимущество, которое имели боеособи ксеносов, — рукопашная схватка. Когда воины сходятся клинок на клинок, клык на клык. Но для этого нужно, чтобы мягкотелые отказались от своего ручного оружия, которым они владели совсем не плохо. А если вспомнить, что те люди, с которыми ему пришлось столкнуться в самый первый раз, орудовали своим оружием просто виртуозно, то мечтать о том, что они откажутся от такого преимущества, бесполезно.