Игры тестостерона и другие вопросы биологии поведения

Иногда стаю меняет и самец павиана в расцвете сил. Это чисто карьерный ход: сильный соперник только что захватил лидирующую позицию в иерархии и явно собирается там задержаться; несколько самцов, сговорившись, сместили тебя с твоей позиции; случился стратегический провал – самое время попробовать подняться по карьерной лестнице в другой стае.

Но и я, и другие исследователи наблюдали, как иногда стаю меняют старые самцы. На первый взгляд это кажется бессмысленным: старость не лучшее время, чтобы провести его в саванне одиноким, беззащитным, в переходном периоде – когда уже ушел из одной стаи, но еще не прижился в другой. Органы чувств уже не так восприимчивы, мышцы не так крепки, кругом хищники. Риск гибели для молодого павиана в период миграции возрастает от двух до десяти раз – представьте, каково будет пожилому животному.

Миграции в старости выглядят еще парадоксальнее, если представить себе, что ждет павиана дальше, даже если ему удастся безопасно переселиться в новую стаю. Он перебрался в мир чужаков, с новыми социальными и экологическими правилами – кто из крупных самцов может проявить внезапную агрессию, а с кем рядом можно расслабиться? На каких деревьях есть шанс найти плоды в самую жестокую засуху? Новые требования оказываются еще жестче, если учитывать когнитивное старение: в старости сохраняется «кристаллизованное» знание – память о фактах и их применении привычным способом, но угасает «гибкое» знание – усвоение новой информации и способность импровизировать, находить ей новое применение. Это не самое удачное время, чтобы учиться новым трюкам.

Физическая уязвимость, привязанность к привычному, важность непрерывности. Все это говорит, что попытки строить новую жизнь в старости для павиана – полное безумие. Зачем они вообще это делают?

Ученые, заметив этот факт, придумали несколько объяснений. Может быть, трава зеленее на поле соседней стаи – и питаться там будет легче. Может быть, самцу кажется, что миграция – это шанс получить еще один, последний, карьерный взлет в соседней стае. Некоторые данные в поддержку этой теории собрали Мария ван Нордвик и Карел ван Шайк из Утрехтского университета в Нидерландах, исследуя макак. От одной из этих теорий щемит сердце, как от трогательной открытки: может быть, пожилые самцы уходят, чтобы вернуться в свою изначальную стаю, в родной городок, чтобы провести последние годы в заботе и ласке своих престарелых сестер и других родственниц. Согласно другой теории, старики уходят из стаи, в которой пережили расцвет, когда их дочери достигают репродуктивного возраста. Это может быть способом предотвратить непреднамеренное скрещивание стареющих самцов с собственными детьми. Сьюзан Олбертс и Джин Олтманн из Чикагского университета нашли косвенные данные в поддержку этой гипотезы в своих исследованиях павианов. Необычный вариант этой теории приводит Элисон Ричардс из Йельского университета, которая изучала лемуров-сифак с Мадагаскара. Ее наблюдения напоминают «Короля Лира» – похоже, что дочери, достигшие репродуктивного возраста, выгоняют престарелых отцов из стаи. И никаких открыток ко Дню отца.

Данные по моим павианам подсказывают еще одну причину миграции престарелых самцов: последнее, чего вам захочется, – это провести свою старость в той же стае, которая видела ваш расцвет. Потому что теперешние главари будут обращаться с вами самым отвратительным образом.

Изучая схемы иерархического взаимодействия между членами стаи, можно увидеть явную закономерность. Высокоранговые самцы иногда сцепляются друг с другом, отбирая еду, спихивая с удобного места, мешая сексуальным контактам. Номер 3 чаще всего взаимодействует с номером 2, которому дышит в затылок, надеясь обскакать, и с номером 4, который надеется обскакать его самого. Но эти высокоранговые задиры редко снисходят до номера 20, тщедушного подростка, который только перебрался в стаю (если только у них особенно плохое настроение и надо на ком-то сорвать злость).

Это общая закономерность частоты иерархических взаимодействий. Но посмотрите на матрицу внимательно и увидите одну странность: высокоранговые самцы очень часто взаимодействуют с номером 14. Кто он такой, в чем дело, почему его так часто тыкают носом в его подчиненное положение? Оказывается, что старик был когда-то номером 1 – тогда нынешнее поколение было зелеными юнцами. И они всё помнят. Когда я изучал редких самцов, которые переселились в стаи в пожилом возрасте, они все оказывались в одинаковом положении – подчиненные, на дне иерархии, но, по крайней мере, на них никто не обращал внимания. А самцы, постаревшие в стае, где жили в расцвете сил, вдвое чаще взаимодействовали с доминантами, чем самцы, перебравшиеся в эту стаю в старости.