Игры, угодные богам

Более того, даже суть тех немногих надписей, которые есть на статуях, с совершенно спокойным сердцем редактируется. Например, на статуе древнего кулачного бойца написано: «Дважды на играх истмийских и дважды на играх немейских, раз в олимпийской борьбе славу побед получил Аристодем, сын Фрасида. Не тяжестью мощного тела я её заслужил, но своих ловкостью рук». Однако современные историки, в частности Бруни, поправляют скульптора. Не мог элеец Аристодем участвовать в истмийских играх. Бруни это знает совершенно твёрдо. Поэтому он поступает очень просто. Он меняет слово «истмийские» на «пифийские». И мы получаем уже существенно искажённый текст первоисточника. Только лишь потому, что Бруни так хочется. Нам остаётся только порадоваться за то, что у нас есть такой историк Бруни, который «поймал за руку» жуликоватого античного скульптора, желавшего исказить для нас, дальних потомков, картину античности. Интересно, а что вообще осталось сегодня от первоисточников, прошедших через руки сотен переводчиков, если каждый добавил что-то от себя, подправил неверные даты, откорректировал размеры храмов и надписи на скульптурах?

Надо сказать, что Павсаний, где бы и когда бы он ни жил, подкупает своей честностью и объективностью как исследователя. Он доносит до нас много сведений, даже тех, которым сам не доверяет. Ему это кажется правильным, а нам остаётся только сказать ему за это спасибо.

Например, один житель Эфеса поведал Пасанию, что река Акидант раньше называлась Иорданом. Павсаний не доверяет этой информации, но всё-таки приводит её в своём труде {7, стр. 18}. Подобных примеров множество. Я не буду ими загромождать повествование, отметив лишь, что всё это говорит о том, что уже во время Павсания, ещё раз повторю, когда бы он ни жил, география даже такой давно обитаемой древней и просвещённой Эллады и история буквально вековой давности были «тёмным лесом» для самых образованных людей. Что уж говорить о более удалённых местах и более глубоком прошлом.

Павсаний даёт много цифр и порядковых номеров олимпиад. Но, к сожалению, с цифрами у переводчиков устойчиво существует какая-то проблема. Например, у Павсания написана некоторая дата. В переводе Спиро сегодня она читается так: «В 95-ю олимпиаду было выбрано 9 элланодиков (третейских судей)…» Однако в других изданиях рукописи эта же дата читается так: «В 25-ю олимпиаду было выбрано 9 элланодиков …» {7, стр. 28}. Но позвольте, господа, 70 олимпиад – это по вашему счислению 280 лет? Три века туда, три века сюда. Неужели это не имеет никакого значения? Речь не идёт об опечатке. Это принципиальная позиция разных переводчиков. Или: «Эту сокровищницу мегарцы соорудили в Олимпии… лет назад». Что значит троеточие на месте даты? Читаем комментарий: «Клавье и Роберт читают: 50 лет назад, другие: много лет спустя» {7, стр. 121}. Вот ещё пример. Павсаний сообщает нам: «длина храма – 163 фута, ширина – 63, высота не меньше 50». Тут же следует комментарий современных переводчиков: «Цифры даны по Спиро. По Фрезеру: 163 длины, 61 ширины» {7, стр. 44}. Странно. Как хочешь, так и читай? Или существует проблема с древнегреческими цифрами? Складывается впечатление, что верно последнее. Но хронология без цифр бессмысленна[15]. Если нет уверенности в надёжности понимания цифровых записей, то как можно доверять хронологии, извлечённой из древнегреческих текстов?

Впрочем, и без цифр с переводом немало проблем. Зачастую смысл приносится переводчиками в жертву красоте слога. Когда выкинуть слово представляется заманчивой идеей, переводчики с удовольствием делают это. Каждый любопытный может в этом убедиться, почитав комментарии к переводам Павсания.

Итак, вывод, который может быть сделан после детального знакомства с нашим автором, печален. Павсаний, так же как и Пиндар, «висит в хронологическом и географическом воздухе».

Филострат