Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры

В данном случае главный вопрос сценарного аналитика таков: «Каким образом родитель приказывает ребенку жить вечно или умереть?» Он может выразиться буквально: «Живи долго!» — в тосте или в молитве или «Сдохни!» — в ссоре. Очень трудно или даже невозможно представить себе, какую невероятную власть имеют слова матери над ребенком (жены над мужем или наоборот). В моей практике люди неоднократно оказывались в больнице вскоре после того, как пациенту любимый (а иногда и ненавидимый) человек пожелал смерти.

Во многих случаях, каким будет выигрыш, определяют дедушка и бабушка — либо непосредственно, либо через родителя. Бабушка может спасти пациента от смертного приговора отца, пожелав вместо этого долгой жизни. Или она может дать матери сценарий Медеи («сверхсценарий»), который вынудит ее так или иначе направлять детей к смерти.

Все это впитывает Родитель маленького мальчика или девочки, и, скорее всего, это останется с ним на всю жизнь: и сладкая надежда, что он будет жить вечно, и жестокий голос, подталкивающий к смерти. Иногда в этом смертном приговоре нет злобы, а есть только сознание тщетности бытия и отчаяние. Так как ребенок с самого рождения впитывает желания матери, чаще всего именно она определяет его решение. Отец позже может поддержать мать или противоречить ей: усилить своим авторитетом ее проклятие или смягчить его.

Пациенты обычно помнят свои детские реакции на сценарные приказания, реакции, которые они вслух не высказывали.

Мать: «Ты совсем как отец». (Который развелся и живет отдельно.) Сын: Правильно. Умный парень отец.

Отец: «Ты кончишь, как твоя тетка». (Сестра матери, оказавшаяся в психолечебнице или покончившая жизнь самоубийством.) Дочь: Ну, если ты так хочешь, то…

Мать: «Чтоб ты сдохла!» Дочь: Мне этого не хочется, но если тебе нужно, придется сделать.

Отец: «С таким характером ты кого-нибудь убьешь». Сын: Ну, поскольку это не можешь быть ты, будет кто-нибудь другой.

Ребенок все прощает и принимает решение только после десятков или даже сотен таких трансакций. Одна девушка из очень неблагополучной семьи, которая не получала от родителей никакой поддержки, очень ясно описала день, когда приняла окончательное решение. Ей было тринадцать лет, когда братья утащили ее на сеновал и заставили пройти через множество сексуальных испытаний. Она все вытерпела, чтобы они были довольны. А когда они закончили, принялись смеяться над ней и обсуждать происшествие. Они решили, что теперь она должна либо стать проституткой, либо сойти с ума. Всю ночь она напряженно думала над этим и наутро решила сойти с ума. И проделала это очень эффективно и много лет оставалась в таком состоянии. Объяснение она дала очень простое: «Я не хотела становиться проституткой».

Пока сценарный выигрыш только предречен или предписан родителями, но не принят ребенком, он не имеет силы. Сама церемония принятия сценария обычно обходится без фанфар и торжественных речей, как это происходит во время инаугурации нового президента, но ребенок, по крайней мере, один раз должен отчетливо сказать себе: «Когда вырасту, я буду как мама» (то есть выйду замуж и нарожаю детей), или «Когда вырасту, со мной случится то же, что с папой» (то есть меня убьют на войне), или «Я хотел бы умереть». Пациента следует спросить: «Что вы решили сделать со своей жизнью, когда были маленьким?» Если он даст обычный ответ («Я хотел быть пожарным»), нужно конкретизировать вопрос: «Я имею в виду, кем вы решили кончить свою жизнь». Поскольку решение часто принимается в очень раннем возрасте и пациент этого не помнит, он может не дать требуемого ответа, но о нем можно догадаться из последующих событий его жизни.

Б. Предписание

В реальной жизни предписания не исполняются по мановению волшебной палочки, а зависят от психологических особенностей человеческого сознания. Совершенно недостаточно сказать: «Не ешь яблок!» или «Не открывай сундук!». Любой марсианин знает, что предписание в такой форме означает вызов. Чтобы предписание прочно укоренилось в сознании ребенка, его нужно часто повторять, а за отступления от него наказывать, хотя в отдельных крайних случаях (с жестоко избитыми детьми) достаточно одного раза, чтобы предписание запечатлелось на всю жизнь.