Игры в личную жизнь

– Неизвестно, что лучше! – возмутилась я, вспомнив, в каком плачевном состоянии находятся сейчас в больничных палатах Виктор и Настя. – Просто вам и вашему человеку, наверное, не очень везет.

– Нет, уважаемая Александра Васильевна, – елейно пропел полковник. – Все было сделано искусно, профессионально, я бы сказал. Поверьте мне, я в этом толк знаю. Бывал в «горячих точках».

– Мародерствовали? – съехидничала я, вспомнив заложенные в ломбард кольца.

– Никак нет, – вернул мне мое ехидство Иван Семенович. – Проматываем наследство, так сказать.

– Понятно... – промямлила я сконфуженно, упустив из виду тот факт, что кольца могла оставить Вике ее покойная мать.

– Так вот, возвращаясь к нашим баранам, Александра Васильевна... – Полковник сократил расстояние между нами до минимума и притиснулся ко мне так, что сквозь тонкую ткань хлопковых бриджей я чувствовала твердь его бедра. – Всех этих людей не хотели убить.

– Их хотели покалечить?

– Я бы не стал так думать...

Его рука легла на спинку скамейки, и я сразу насторожилась. Со стороны могло показаться, что он меня обнимает. Мне сей «фрагмент» абсолютно ни к чему. В доме над универсамом живет заместительница нашего главного бухгалтера, известная сплетница. Если ей сейчас вздумается выйти на балкон и чуть напрячь зрение, то увидит она меня непременно. И тогда все, пиши пропало. Начнет чесать языком, приставать с расспросами, делать далекоидущие выводы. Это было лишнее, учитывая наши отношения с Виктором и его теперешнее состояние.

– Вы меня боитесь? – проникся пониманием полковник, заметив, что я выгнула дугой спину. – Не нужно. Я не собираюсь вас убивать на глазах у такого количества людей, тем более в светлое время суток. У меня был куда более удобный момент десятью минутами раньше.

– Значит, это все-таки вы его... – Я вспыхнула до корней волос, почувствовав, как он как бы нечаянно уронил свою руку мне на поясницу да так и оставил ее там.

– Если я скажу, что не я, вы же все равно мне не поверите, – резонно заявил полковник. – Поэтому не буду распыляться и попрошу вас об одном.

– О чем?

– Попытайтесь вспомнить все до мельчайших подробностей из происходившего с вами за последний месяц. Какие люди вас окружали? Не случилось ли каких-нибудь из ряда вон выходящих происшествий, которые на первый взгляд могли показаться вам незначительными...

– А на второй?

– Не перебивайте старших по возрасту и по званию, – осердился Иван Семенович и даже шлепнул меня по досягаемой части тела, чуть ниже поясницы. – Может быть, это как-то связано с тем событием, ради которого вы бежали от своего любовника?

– Ну, все! – я как ужаленная подскочила с места. – С меня хватит! Хватит ваших бредней. Вашей лжи! Вашей бестактности, наконец. Не пытайтесь все свалить с больной головы на здоровую! Мне доподлинно известно, что истинным виновником всех трагических событий являетесь вы! И прекратите морочить мне голову! Вы правильно сказали, что сработано все было профессионально. Здесь я не могу не согласиться. И нападение на Настю выглядит как несчастный случай. И Коля лежит на полу с пробитой головой аккурат на углу металлического выступа, что опять же наведет наших оперативников на нужную вам версию. Кстати, нужно бы вызвать «Скорую помощь»...

– Я это уже сделал, – цинично заявил полковник. – С ним все будет в порядке. Он не сильно пострадал.

– Чудовище! – Я едва не задохнулась от возмущения, поэтому сочла за благо уйти, взяла свою сумочку и, махнув рукой на прощание, процедила сквозь зубы: – Счастливо оставаться. Надеюсь, что больше не увижусь с вами никогда.

– Не надейтесь, – он почти весело хмыкнул.

Не так-то легко оказалось от него избавиться. Иван Семенович и не подумал от меня отстать и без лишних приглашений пошел рядом. При этом он насильно вдел мою упирающуюся руку в кольцо своей и теперь шел, поглаживая мою ладонь, бубня при этом мне на ухо нравоучения:

– Дома не смейте появляться. К соседке на квартиру тоже не заходите. Думаю, что обе квартиры находятся под наблюдением, а это опасно.

– Не опаснее, чем идти сейчас рядом с вами!

– Дурочка, – ласково пропел полковник и кивнул какой-то женщине, излишне пристально разглядывающей нас. – Пока вы со мной, вы в относительной безопасности.

– Вот, вот! В относительной! – «закогтилась» я мгновенно за его слова. – И с какой это стати мне нельзя появляться дома? Вам нужно беспрепятственное проникновение в мое жилище?

– Я там уже был, – порадовал он меня очередным своим откровением. – Но того, что нужно, не нашел. Думаю, этого там нет, отсюда и началась вся эта неразбериха...

– То, что вы искали, уважаемый Иван Семенович, находилось все это время у меня! – торжествующе изрекла я, не понимая, что именно навлекаю на себя этим неосторожным заявлением. – Поэтому вы и ваш соучастник остались с носом. И вам этого никогда не увидеть, как своих собственных ушей.

И тут произошло неожиданное. Полковник встал как вкопанный. Несколько минут смотрел на меня, как на умалишенную. А потом прошипел с лютой ненавистью: