Игры в повелителей тигров (СИ)

Когда её отец очень поздним вечером возвращался из милиции, то он позвонил жене и та накрыла на стол ужин. В квартиру он вошёл не один, а на пару со своим загадочным племянником (правда, сам отец ещё ничего не знал о его загадочности — Катя старательно умалчивала о Костике, никому ничего не рассказывала) и, буквально с порога начал очень многое рассказывать. И о том, как они по горячим следам задержали того восемнадцатилетнего паренька, который угнал у своего отца машину, на которой было совершено разбойное нападение на двух патрульных (вымогатель тоже арестован: какой-то громила с уродливой рожей, всё время носил на башке металлическое ведро, — ну, его сразу переадресовали к психиатру, поскольку тот ни о чём не мог рассказывать, кроме как о своей чрезмерной влюблённости в какую-то Катеньку)… И о многом, и о многом. «Теперь осталось выйти на след главаря их банды, — такими словами Катин отец заканчивал своё повествование. — Говорят, что это девочка, буквально ребёнок… Эх, бедненькая. Детей довольно часто используют в преступных целях, особенно в 12–13 лет, так как по закону они не подлежат уголовной ответственности. Но зато теперь это пустяки! Чего теперь этот «ребёнок» стоит без всех членов своей банды? Только того, чтобы самой прибежать и сдаться в руки правосудия!»

— Послушай, — сказал Кате Костик, когда они остались наедине, то есть родители не слышали их разговора, — ты всех уела. Зачем тебе это понадобилось?

Катя промолчала. Даже разговаривать с ним не хотела.

— Ты понимаешь, что твой двойник теперь будет меня ненавидеть? Она может подумать, что я с тобой в сговоре.

— Я думала, — снизошла Катя до того, чтобы ответить, — ты хочешь передо мной извиниться.

— ЗА ЧТО?!

— За то, что ты выломал дверь и не потрудился её отремонтировать. За то, что ты был со мной слишком высокомерен.

— Мы не о том разговариваем! Как мы будем разруливать всё это недоразумение, которое ты устроила? Причём здесь дверь!

— А что ты считаешь более важным той двери, которую ты разбил?

— То, что я не выживу, если опять ТЕБЯ потеряю! Понимаешь?! То, что ТЫ мне нужна…

— Да? — мило улыбнулась Катя. — А я думала, мы про дверь разговариваем.

— Ну, причём?! ПРИЧЁМ здесь дверь?!

— А мне кажется, кто-то обещал поставить нам золотую. Ты, может быть, не помнишь, кто?

— Зачем ты надо мной издеваешься?! Тебе нравится меня мучить?!

— Ой, а что ты так нервничаешь? — всё улыбалась Катя.

— Да то, что ты разрушила наши с ТОБОЙ отношения! Теперь твой двойник найдёт сам всё золото, и ни с тобой, ни со мной не поделится!

— Ой, а ты разве не знаешь, что она сама «не может» найти?! По её прикидкам, найти должна я. Не знаешь?

— Я знаю только то, что она обманула тебя, когда разговаривала с тобой в подъезде.

— Да? Серьёзно? Ну, а теперь-то ты чего хочешь?

— Я хочу, чтобы она начала меня ревновать! Тогда есть надежда, что эта стерва поделится со мной золотишком… Господи, какая же ты тупая?! Всё тебе приходится дотошно разъяснять.

— Да ты сам тупой, — не переставала Катя мурлыкать своим сладеньким — лицемерзким голосочком. — Слишком поздно спохватился.

— Что значит, поздно?!

Внезапно «сладенький-милый голосок» Кати изменился на злобное шипение:

— То, что ты плюнул мне в рожу, когда я предложила тебе перепихнуться. Теперь я никогда тебе этого не прощу! Подонок…

— Какой я тебе подонок? Да ты сама…

— Сама — кто? Ну, давай же, договаривай… Не ты ли мне предложил заявить на вас всех в милицию? Ты. Но, когда я заявила, ты распсиховался? Что ж, довольно странная реакция.

— Я не помню, чтобы такое тебе говорил!

— Не помнишь!.. Ой, ты какой у нас бедненький…

Дело в ом, что Костик всё прекрасно помнил, но не ожидал, что ей так чудовищно удастся перепутать. Он ей говорил примерно следующее: «подай иск только исключительно на своего двойника», но получилось так, что все люди, которых Костик очень хорошо знал, оказались за решёткой, а чёртов двойник — в целости и сохранности. Именно это больше всего злило Костю: то, как дьявольски она перепутала его просьбу местами.

— Ну, смотри, — погрозил ей пальцем уходящий из дома Костик. — Ты ещё узнаешь…

— Всё, Костючок, — опять засюсюкала Дроздова, — гудбай, май лав! Поезд уже ушёл, раньше чухаться надо было.

— Ты сама сумасшедшая! Поняла?!

— Бай-бай!

— Что это вы расшумелись оба, на ночь глядя? — выскочила мать из своей комнаты, как раз, когда Катя посылала своему братику (сердитому, как сто собак) воздушный поцелуй.

— Дай, говорит, денег на пиво, — всё хихикала Катенька. — Совсем разошёлся, бедненький.

— Ну, дала бы денег! Что, жалко?

— А, не обращай внимание!

4