Игры в вечность

Восьминогие, десятиглазые – эти твари напоминали здоровенных волосатых пауков, но мощное туловище и когтистые руки-лапы, больше походили на человеческие. Еще недавно, когда эти чудища пришли с юга, их считали демонами. И только после того, как одного чудом удалось убить – поняли, что это обычные смертные звери, такие же как и остромордые степные собаки, что побираются у деревень и никогда не упускают случая задрать молодого, отбившегося от стада ягненка. Мангары тоже интересовались овцами, и за короткое время истребили едва ли не половину стад. Но не меньше овец, мангаров интересовали люди.

Мангара можно убить. Это знание пришло не сразу, но когда оно пришло, вместе с ним пришла и надежда.

Кинакулуш не был воином, не был охотником, вместо этого он был всего лишь простым пастухом, не привыкшим к противникам крупнее степных собак. Но сегодня перед ним стоял грозный враг. Не многим посчастливилось выжить после встречи с этой тварью, и почти никому не удавалось убить его в одиночку. Он переступал с ноги на ногу, двигаясь чуть по кругу. Тварь повторяла его маневр, осторожно переставляя длинные ноги. Словно танец смерти.

Ладони вспотели от напряжения. Если метнуть копье – можно промахнуться, мангары быстрые, верткие твари. А с одним ножом у него слишком мало шансов. Если удастся продержаться еще немного, то подоспеют Игги с Нанумом, они наверняка слышали его крики и рев зверя.

Кинакулуш тяжело дышал, глядя мангару в глаза. Тот был явно не голоден, иначе не стал бы тянуть время – убить человека одним ударом вполне в его силах. Зверь фыркал, пыхтел, медленно двигаясь по кругу, и человек делал то же самое. Это могло продолжаться долго, одуряющее долго – мангар не спешил нападать, а у Кинакулуша, к счастью, крепкие нервы.

Верный способ убить мангара – воткнуть копье ему в глаз. Можно попытаться, но слишком мало шансов на удачу, а если он промахнется – это конец. Но если он будет тянуть – зверь бросится первым.

Мангар замер. Демоны! Сейчас или никогда. Кинакулуш прицелился, и что было силы метнул копье в морду зверя. Промахнулся, конечно.

Мангар взвыл, но копье прошло выше, едва скользнув по бурой шерсти на макушке.

Дальше все неслось слишком быстро, чтобы хорошо осознать – мангар прыгнул. Увернуться от его лап удалось лишь чудом, таким же чудом удалось увернуться снова… и еще… Неловко замахнуться, и тут же потерять последнее оружие – длинный охотничий нож. И кое-как, чудом из чудес, увернуться опять – что он мог еще? Все неслось словно в тумане, на одних инстинктах.

Морда мангара совсем рядом. Скалится! Кинакулуш кое-как старается отползти, ноги уже не держат, руки судорожно цепляются за траву.

И тут – гладкое древко под пальцами, словно само скользнуло в ладонь. Сейчас!

Воткнул, с размаху, не задумываясь… кажется в глаз. Потом подобрал и ткнул куда-то длинный нож.

Зверь взревел, встал на дыбы, пытаясь выдернуть копье передними лапами. Тщетно. Это длилось не долго. Дело сделано. Рухнул на землю, дернулся последний раз, и затих. Все. Все? Кажется…

И сил больше нет, совсем, ноги подкашиваются… только сейчас Кинакулуш осознал, как бешено колотится сердце и шумит в ушах. Сел, пряча в ладонях лицо. Безумие. Все это слишком для пастуха. Демоны! Голодные демоны плоскогорий! За что ему все это? За что боги наслали на людей эту мерзость, за какие грехи? Демоны…

Очнулся Кинакулуш, только когда кто-то начал трясти его за плечи, вздрогнул и поднял глаза.

– Нан…

Нанум расплылся в широченной улыбке и помог встать. На его лице читалось изумление пополам с едва ли не благоговейным трепетом.

– Ты завалил его? Один?

Кинакулуш оглянулся, словно не веря сам, вяло кивнул.

– Вроде да.

Нанум весело, с наслаждением засмеялся, хлопая друга по плечу.

– Молодец! Мы услышали как он ревет, и сразу кинулись сюда. А ты и без нас тут справился.

Подойти к мангару, даже зная, что тот давно мертв, было не просто, начинало подташнивать. Зверь лежал на спине, задрав кверху скрюченные длинные лапы. Дохлый паук. Но у мангара хорошая крепкая шкура, тонкая и легкая. Если сшить из нее куртку, то не будет во всем мире защиты лучше, ни от меча, ни от когтей. У мангара горьковатое сухое мясо, но попробовать надо, иначе удача охотника отвернется от тебя.

Кинакулуш с трудом выдернул копье из головы зверя, пришлось упереться ногой. Чуть сложнее оказалось найти нож – согнувшись пополам о крепкую шкуру, он валялся в траве рядом с тушей.

И аккуратно вытерев лезвие о траву, Кинакулуш почувствовал себя настоящим воином.

Они сидели у костра, с наслаждением поедая добычу, жир стекал по пальцам, и это было особенно приятно – жир, сок убитого, поверженного им зверя. Им самим! Это действительно случилось на самом деле! Долговязый Игги сунул в руки бурдюк сиккеры, Кинакулуш послушно отхлебнул. Хорошо!

Через три дня пути они будут в Урушпаке, а если понадобиться, пойдут дальше, в Аннумгун. Говорят, царь Аннумгуна ближе всего к богам, он должен знать, что делать.