Читаем Игры в заботу полностью

Игры в заботу

— С–с–словно птица в небес–с–сах… — шипит Зелел, заползая на свое законное место под моей одеждой, а я только хмыкаю.

— У нас есть еще много из того, что мы должны сделать! — посмеиваясь, говорю я.

— И что же? — Джек вопросительно поднимает одну бровь.

— Убрать, надеюсь, живое тело Квиррелла из той комнаты и отправить в Азкабан — это раз, — я начал сгибать пальцы. — А, ну и найти философский камень — два!

— Ну и что будет, когда мы это сделаем? — как–то мало заинтересованно мычит Лилит.

— Кишки, месиво, хардкор, — утверждаю я, смотря, как мои друзья меняются в лице. Теперь все счастливы.

Ой, а раньше бы показалось мне это сущим кошмаром… А сейчас что? А сейчас я иду сообщать Дамблдору, что Квиррелл лежит весь в крови и без двух рук в своем кабинете.

А этот трус меня не выдаст, поверьте. Он ведь знает, что я его везде достану, правда? А вот про то, что он пытался украсть философский камень и служил Волан–де–Морту он расскажет как миленький. Причем, по той же причине.

Для двух его потерянных ручек у меня есть свое применение. Хоть какая–то польза от этого беспомощного идиота, правда?

Весело живем, а?

Часть 30

— Тили–тили–бом

Закрой глаза скорее,

Кто–то ходит за окном,

И стучится в двери.

Иду по пустынному коридору, напевая навязчивую мелодию. Жизнь прекрасна. Квиррелл в Азкабане, философский камушек у Дамблдора, вот только мне сейчас ну очень–очень скучно. Джек и Лилит давно в подземелье Слизерина, а я, кстати, там так и не был ни разу.

Исправим? Ну, еще не вечер…

— И ку–уда мы, Гарри? — Зелел высунулся из–под моей мантии.

— Куда глаза глядят, — хмыкнул я. — А ты хотел в определенное место?

— Нет, просто интерес–с–суюсь… — залез обратно. Он какой–то грустный с тех пор, как я вернулся. Может, обидел его чем? Нет, вроде…

— Тили–тили–бом.

Кричит ночная птица.

Он уже пробрался в дом.

К тем, кому не спится.

Да, не лучшая песня, когда через пару часов отбой, правда? Но когда меня это волновало? Хотя нет, раньше я бы не пел себе такое на ночь.

— Гарри, — позвал меня знакомый голос. Обернувшись, я увидел своего друга с бинтами на глазах.

— Ах, Джек, это ты, — удивился я. — И что ты тут забыл?

— Нужно поговорить, Гарри, — он изложил куда серьезнее, чем это было обычно.

— О чем? — я, кажется, тоже потерял всю игривость в голосе.

— Ты ведь хочешь знать пророчество полностью, правда? — подходит ближе.

— Да, но позже, — мой ответ его, похоже, удивил.

— Позже? — переспросил мой друг.

— Если расскажешь сейчас, то мне уже не будет так интересно, — резко поворачиваюсь к нему спиной, бросая: — А мы ведь любим интриги, да?

Не вижу его, но готов поклясться, что он ухмыляется, обнажая свои белые зубы.

— Тили–тили–бом.

Все скроет ночь немая.

За тобой крадется он,

И вот–вот поймает.

Он идет… Он уже близко…

Не замечаю, как дохожу до Слизеринского подземелья. Я успел попасть сюда за пять минут до отбоя… Не оставлять же это достижение просто так, а? Нужно как–то использовать эти жалкие пять минут.

Я в одной комнате с Джеком, которого до сих пор нет, так что можно позаниматься без лишних свидетелей.

Достаю свой рюкзак и нервно дергаю за замок, открывая его. Осталось только аккуратно выложить.

На стол перемещаются две окровавленные руки, небрежно оторванные мной от плоти владельца. Зачем Квирреллу в Азкабане руки, а? Ну, вот и я об этом.

Я пощупал ту часть руки, которая была ближе всего к туловищу, когда ее отрывали от него. Розоватые мышцы, почти полностью вытекшая кровь и белая кость посредине. Пожалуй, потом надо будет отделить кость от всей этой массы, которая уже скоро начнет разлагаться. Думаю, с костью можно сделать больше вещей, чем с мышцами. Я мог бы оставить ее как есть и использовать в качестве сувенира, мог бы вырезать себе чашку или вазу, мог бы смастерить неплохую статуэтку, мог бы сделать что–то еще. А мясо… Собакам его отдать или как? Можно, конечно, оставить небольшую часть, ибо вдруг понадобится, но не думаю.

Хотя мне до сих пор интересно узнать об этой татуировке в виде черепа и змеи. Сходить в библиотеку? Наверное да, но не сегодня. Определенно, не сегодня.

Спрятав все хорошенько, я лег в кровать, так и не дождавшись Джека. Поди, гуляет где…

— Тили–тили–бом.

Ты слышишь, кто–то рядом?

Притаился за углом,

И пронзает взглядом.

Я не слышу, как кто–то продолжает петь эту мрачную песню, меня забрал Морфей в свое царство. Я не вижу, как кто–то злобно ухмыляется. Я уже не чувствую, как кто–то успокаивающее гладит меня по голове.

— Ты все же принял безумие в себя, Гарри? Теперь готовься к боли. Она будет потому, что ты нарушил обет. Но это было со всеми нами, Гарри. Ты вытерпишь, я верю.

Белые, как снег волосы падали на подушку водопадом. Красные, как кровь глаза смотрели на меня с сочувствием.

Но я не видел. Я не знал того, что меня ждет.