Игры вампиров (Трилогия) (СИ)

«И вообще, не дай вам бог узнать, чем я питаюсь» — подумала я про себя. Посмотрев на меня ещё раз с жалостью, женщина закрыла дверь, и я поплелась к старому дивану, стоящему возле окна. Свалившись на него без сил, я уткнулась в подушку и подумала о Рее. «Обычно в это время мы возвращались домой. Что он сейчас делает без меня?» — и тут же ответила сама себе — проклинает, вот что делает. Сердце защемило с новой силой, и слёзы снова полились из глаз.

Почти до самого вечера я попеременно то рыдала, то впадала в какой-то ступор. Дважды в комнату зашла Алевтина Петровна и попыталась уговорить меня поесть, но я отказывалась, желаю опять остаться одной.

На улице уже начало темнеть, и совсем обессиливши, я лежала на диване и смотрела в потолок, не представляя как мне дальше жить. В дверь раздался тихий стук, и на пороге комнаты появилась женщина.

— Камилла, пошли ужинать, — произнесла она, подойдя к дивану.

— Спасибо, Алевтина Петровна, но я не голодна.

— Деточка, ну так же нельзя, — покачав головой, она с укором посмотрела на меня. — Ты и так худенькая, а если не будешь есть, где силы возьмёшь, чтобы жить дальше?

— А зачем жить? После того, что я сделала, жизнь потеряла смысл, — с отчаянием сказала я. — Таким как я, не место на земле.

— Ты уже излишне драматизируешь ситуацию, — присев на край дивана, она взяла меня за руку. — В конце концов, я думаю всё не так страшно, как тебе сейчас кажется. Всё наладится, вот увидишь.

— Не наладится. Рей никогда меня не простит. Я лгала ему, боясь сказать правду, и теперь он меня ненавидит, — тоскливо пробормотала я.

— Значит, дело в молодом человеке. Так я и подумала, — вздохнув, она печально посмотрела на меня. — Ты его сильно любишь? Впрочем, и так понятно, что сильно. Тогда расскажи ему всю правду, и объясни, почему врала. Если он тебя тоже любит, то обязательно простит, а не простит, то и убиваться по нему не стоит.

— Он меня даже слушать не станет!

— А ты найди способ заставить его тебя выслушать. За любовь стоит бороться, уж мне-то ты поверь.

Посмотрев на Алевтину Петровну, я задумалась. «Может действительно попытаться всё рассказать Рею? Дать ему остыть, успокоиться самой и попробовать поговорить? Ведь если я сейчас просто сложу руки и буду слёзы лить, то ничего не изменится. Так хотя бы будет шанс, что он узнает всю правду, а не её часть. И пусть он меня не простит, но я буду знать, что использовала все шансы и не сдалась сразу. Вот только как с ним встретиться? Не могу же я ему позвонить и пригласить на встречу. Он и говорить со мной по телефону не станет. Или ещё хуже — на встречу приедет его отец или дед, и без всяких разговоров казнят меня. К ним домой я тоже поехать не могу. А встретить Рея случайно где-то в городе просто нереально». Снова оказавшись в тупике, я уныло посмотрела на женщину.

— Только вот способа встретиться с ним — нет. Невозможно это.

— Знаешь что, это сейчас тебе кажется что-то невозможным, — она ободряюще посмотрела на меня. — Давай-ка сейчас расстелем тебе постельное бельё, ты примешь душ, поешь и ляжешь спать, а завтра с утра, выспавшись, ты обязательно найдёшь способ с ним встретиться. Вот увидишь.

Спать я не хотела, потому что спала шесть дней назад, человеческую пищу есть не могла, а вот принять душ была не против.

— Душ я приму с удовольствием, — пробормотала я, с трудом поднимаясь со скрипучего дивана.

— Вот и умница. Сейчас я дам тебе полотенце и халат, — поднявшись, женщина открыла старый шкаф, стоящий в комнате и, достав оттуда всё необходимое, вручила мне.

Стоя под душем, я перебирала варианты возможных встреч с Реем, но любой из них был опасен для меня. Надежда, которая зародилась в душе начала угасать и, выйдя из душа, я опять почувствовала себя загнанной в угол.

Алевтина Петровна расстелила мне бельё на диване и, пожелав спокойной ночи, оставила меня наедине с моими тягостными мыслями. Бросив взгляд на часы, и увидев, что уже половина десятого, я с тоской подумала, что вчера в это время мы с Реем выезжали из дома. «Интересно, а что он сейчас делает? Дома остался, или поехал на вечеринку, или поехал в свою берлогу?» — закрыв глаза, я зажмурилась, чтобы не расплакаться.

«Расскажи я вчера всё сразу, возможно сейчас всё было бы по-другому. И на Лари бы никто не напал… Лари… Даже представить страшного какого она обо мне мнения» — внутри всё сжалось. И тут в голову пришла шальная мысль: «Может у неё хотя бы попытаться попросить прощение? Написать ей смс и объяснить, что я не желала ей зла?». Чем больше я об этом думала, тем больше ощущала потребность поступить именно так, поэтому поднялась с дивана и, выйдя в коридор, подошла к дверям, ведущим в зал.

— Алевтина Петровна, вы ещё не спите? — тихонько постучавшись, спросила я.

— Не спим, Камилла, заходи, — раздался её голос.

— Вы не могли бы мне дать мобильный телефон? Мне надо отправить смс-сообщение, — войдя, я умоляюще посмотрела на неё и Семёна Львовича, который лёжа на диване, читал книгу.

— Конечно, бери, — сказала она и кивнула на журнальный столик, где лежал телефон её мужа.