Игры вампиров

Но надолго моей силы воли в ту ночь не хватило. Я пыталась сопротивляться первые двадцать минут, а потом просто растаяла в его руках, и хотела только одного. И ночь действительно выдалась жаркая. Я изнывала от желания и готова была на всё. Гера был слишком хорошим и опытным любовником, и знал чего он хочет, и как заставить меня захотеть его.

Я нахмурившись, смотрела в окно, и ругала себя за несдержанность. За окном уже начало темнеть, и я понимала, что когда мы приедем в очередной город, Гера опять снимет квартиру и будет полночи мучить меня. И нет смысла этому сопротивляться, потому что мне нравиться заниматься с ним сексом. В кровати Гера менялся. На место высокомерия и самоуверенности приходила бескрайняя нежность. У меня внутри всё замирало, когда он начинал целовать меня, и ласкать. Но больше всего мне нравилось, когда он сам начинал стонать и рычать от удовольствия. В эти моменты я чувствовала себя хозяйкой положения, вот только не умела этим воспользоваться.

— Надеюсь, ты выспалась? — игриво спросил Гера.

Я поморщилась от его тона, прекрасно понимая, зачем он это спрашивает и, понимая, что и этой ночью сдамся без боя.

— Надо было в самую первую ночь затащить тебя в кровать, — сказал он. — Теперь вместо того, чтобы пререкаться со мной, ты целыми днями спишь. И меня это радует.

— Вот и радуйся молча, — недовольно ответила я.

— Майя, ну разве можно быть такой!

— Какой?

— В кровати ты просто чудо, а я жизни самая настоящая язва. Я уже подумываю снять где-нибудь дом и не выпускать тебя из постели.

— Ты что считаешь, что дело во мне? — изумлённо спросила я.

— А в ком? Не во мне же!

— Именно в тебе! Вернее в том, как ты со мной разговариваешь! Твой пренебрежительный тон бесит меня! И это тебя нельзя выпускать из постели!

— У меня нормальный тон, и я не разговариваю с тобой пренебрежительно.

— Нет, именно пренебрежительно, самоуверенно и самодовольно!

— Ох, ну опять! Поспи ещё! Я тебя потом разбужу.

— Обойдусь без твоих советов, — буркнула я и отвернулась к окну.

Настроение было ужасным. В чём-то Гера был прав, иногда я действительно вела себя как самая настоящая стерва, и действительно начинала нападать на него без повода. Вернее повод был — я была недовольна собой, и была испугана. Впереди ещё было пять недель игры и три охотника. И неизвестно — справимся мы с ними или нет.

Неожиданно мне в голову пришла мысль, и я замерла.

— Гера, — растерянно выдавила я из себя. — А это нормально, что в первые три дня нас нашли три охотника?

— Ненормально, — нахмурившись, ответил Гера. — Меня тоже это насторожило. Поэтому мы поменяли машину. И как видишь, нас перестали трогать. Вывод напрашивается один — кто-то сливал охотникам информацию о нашем местоположении.

— Но как?

— Скорее всего, на машине стоял маячок, — с отвращением произнёс Гера. — Когда завтра утром будем выезжать из Челябинска, я позвоню Иви, и попрошу прощупать по этому поводу почву в клане.

— А кто такая Иви?

— Моя девушка. Вернее моя невеста, после игры мы собираемся сыграть свадьбу. Если я выживу, конечно.

Если бы меня ударили молотком по голове, одновременно с этим всадив мне в сердце нож, я не почувствовала бы такой боли, как после слов Геры.

Недоверие

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В первые секунды после слов Геры я испытала боль от унижения и собственной глупости. А потом, как обычно, на место боли пришло оцепенение. Со мной уже такое бывало. Когда меня били в самое сердце, я каменела, и ничего не чувствовала первое время. А ещё я знала, что однажды, эта боль вырвется на волю, но это будет позже, намного позже. Моё второе «я» всегда защищало моё душевное спокойствие, и сейчас будет тоже самое. Потом, когда всё это закончиться, и я выживу (если выживу), я испытаю всё это унижение в полной мере. Но это будет потом, когда я буду одна, и никто не увидит моих настоящих чувств. Одно дело истерить по мелочам или от злости, и показывать своё недовольство, и совсем другое дело показать свои настоящие чувства. Их я всегда прятала в себе, потому что знала, что это моё уязвимое место, и если их показать кому то другому, этот кто-то будет бить именно туда раз за разом. И уж тем более, я никогда не покажу их Гере. Хватит с него и того, что он в постели крутил мной как хотел. Теперь, наконец-то, место чувств занял холодный разум и логика.

Я повернулась к нему и спокойно спросила:

— Я как Иви вообще допустила твоё участие в играх?

— Она, конечно, была недовольна, — со смешком ответил Гера. — Но я пообещал, что это моя последняя игра. Я уже говорил тебе, что раньше был охотником, а сейчас мне захотелось попробовать себя в роли защитника, и ей ничего не оставалось, как согласиться со мной.

— Ясно. А кто может желать тебе зла и сливать информацию о твоём местоположении?

— Есть несколько вариантов, — ответил Гера, а потом, прищурившись, посмотрел на меня.

— Как ты собираешься вычислить того кому это выгодно?

— Я ещё не определился, — он опять бросил на меня взгляд.