Игры Вечности

— Слышь, Утхман, может сходим, а? — Хусам кивнул в сторону гор. — Глянуть надо, вдруг там и впрямь всё стихло. Одна нога здесь, другая там, до темноты и обернёмся.

— Можно, — с сомнением глянул Утхман. — Только глядим в оба…

Тихо скользя вдоль стен, с величайшими предосторожностями отряд змейкой втянулся в ущелье. Утхман остановился, предупреждающе подняв руку. Воины замерли, затаив дыхание.

— Вроде тихо, — шепнул Хусам.

— Пошли, — решился Утхман.

На месте засады всё осталось по-прежнему. Кровь, безжизненные тела и беспорядочно разбросанные копья. Молча оглядев трупы лучников, Хусам многозначительно кивнул наверх и обеими руками сжал себе горло. Дескать, всё ясно, задушил и сбросил.

Утхман понятливо кивнул. Похоже на то. На телах ни царапины. Здоровые, полные сил воины ни с того ни с сего вдруг свалились и всё. Сокрушённо покачав головой, махнул рукой на отчётливо выдавленную цепочку затейливых следов ифрита.

Хусам присел над следом и опасливо пощупал странно ребристую выемку. Поднялся и растеряно пожал плечами. Махнул Утхману и едва слышно шепнул в самое ухо:

— Никогда такого не видел! Следы ниоткуда!

— Вот погань какая! Знамо дело — ифрит, — шёпотом согласился воин. — А щенка с собой прихватил, — показал на вмятины сандалий принца.

Следы уходили вглубь ущелья. Рядом виднелась едва заметная цепочка Хаытхама. Неугомонный юнец!

Воины в сомнении переглянулись.

— Ну что, пойдём?

— Только до зыбунов, — твёрдо взглянул Утхман. — Хочет пусть топнет, а мне своя голова дороже…

На том и порешили. Солнце начало клониться к закату, когда завернув за очередной поворот, наткнулись на Хаытхама. Юноша нервно вскинул лук, но узнав своих, с видимым облегчением опустил оружие.

— Ну что? — шепнул Утхман.

— Дальше не пройти, вмиг увязнешь, — доложил юнец.

— А как же этот?

— Сам гляди, — Хаытхам отошёл в сторонку.

Шагах в двадцати чёткая цепочка следов ифрита и принца вдруг оборвалась, превратившись в извилистую исчезающую вдали полосу, словно проползла гигантская змея.

Воины потрясённо переглянулись.

— Мать моя! Сожрал и оборотился, — хрипло прошептал Хусам.

— Точно. Сожрал и пополз отлёживаться, — поддакнул Самир.

Нервно оглядывая высокие стены, воины дружно попятились.

— Поганый ифрит, — сплюнул Утхман. — Всё! Вы как хотите, а я ухожу, — не оглядываясь, заспешил обратно. — Пусть Басим туда сам и лезет!

Не сговариваясь, воины гуськом потянулись следом. Новый вожак говорит дело. Золото золотом, а своя голова дороже…

Напоследок щедро измазав йодом кожу вокруг раны, Алексей плотно забинтовал ногу и облегчённо выдохнул:

— Так-с. Кажись всё…

Камиль обессилено сник, трясущейся рукой вытерев пот с лица. Пожалуй, такой боли не чувствовал с тех пор, когда сломал руку вылетев из седла. Но это всё равно не идёт ни в какое сравнение, когда тебя живьём хладнокровно зашивают иглой.

— А ты молодец, — усмехнулся Алексей, собирая пожитки. — Хвалю. Бывало, дюжие мужики как резаные орали, а ты даже и не пикнул.

— Я же… мужчина, — принц с трудом выплюнул горькие кусочки коры. — Да и палка здорово помогла, — впервые за всё время позволил себе чуть улыбнуться.

Надо сказать, получилось действительно быстро. Салех заштопал рану на редкость ловко, словно не джинн, а какой-нибудь заправский портной. Правда короткие стежки и торчащие окровавленные нитки немного пугали. И как теперь с таким ходить всю оставшуюся жизнь?

— Ладно, ты отдохни пока. Только если дёргать начнёт, не терпи, а сразу скажи, ясно?

— Ясно. А нитки там на всю жизнь? — принц робко показал на ногу.

— Зачем? Пока зарастёт, — успокоил Алексей. — Ничего чуть потерпишь, зато потом от женщин отбоя не будет.

— Это почему? — удивлённо вскинулся Камиль, на время даже позабыв про боль.

— Как почему? Это всем известно, — хмыкнул Алексей. — Шрамы украшают мужчину. Так что если хочешь иметь успех у женщин…. Ну ты понимаешь, — заговорщицки подмигнул. — Начало положено.

Камиль надолго задумался. Похоже, джинн ничуть не шутит. Всем известно как плакали две любимые жены прадеда после его смерти, не говоря уж о наложницах. Причём плакали искренне. В народе даже поминальная песнь осталась. Судя по отцовским рассказам шрамов у прадеда было изрядно, особенно на лице. А вот у деда почти не было, и любимых наложниц поменьше. Да оно и понятно, откуда им взяться, если прадед почти всех врагов перебил…

Алексей вернулся с горящим факелом и поинтересовался:

— Как, не болит?

— Терпимо.

— Это хорошо. Тогда вставай, спать пойдём.

— Куда?

— А вон дверца виднеется, — Алексей кивнул на тёмный провал. — Очень спокойное местечко. Пошли…

На площадке остановился, дожидаясь прихрамывающего подростка. Темнело прямо на глазах.

— Заходи, — приподнял факел повыше и шагнул в темноту.

Комнатка ничуть не изменилась. Разве что покрылась густым слоем пыли, да и циновка совсем истлела. В углу стояла позабытая клюка.

— О, как раз тебе подарочек от бабушки Равии, — Алексей с некоторой грустью вручил подростку отполированную корявую палку.

— Твоя бабушка? — глаза принца удивлённо полезли на лоб.