Игры века

«Каждую неделю мы будем бросать кости и определять, на сколько шагов каждая команда продвинется вперед, – начал читать Антонен. – Каждый день одна из команд будет подвергаться испытанию. Наши отважные участники начнут игру в двадцатом округе и будут двигаться против часовой стрелки, пока не достигнут первого. Если две команды окажутся в одном округе, им придется сражаться друг с другом. Проигравшая команда выбывает из игры. Если команда не выдержит испытание, она также выбывает из игры. Победитель, как вы уже знаете, отправится в путешествие на новом дирижабле „Дух Коммуны“ в компании самой управительницы. Каждую неделю мы будем публиковать специальное приложение, где будем рассказывать о ходе Игр. Не пропустите новый номер! Покупайте вашу любимую газету „Маленький лариспемец“».

Антонен умолк. Либертэ закашлялась.

– Меня это не радует.

– Не то слово, – проворчала Кармина. – Надеюсь, нам не придется соперничать с Лакжи и его ребятами, Зубочисткой и Хлебом-без-соли. Они разделаются с нами одной левой.

– Не обязательно, – возразила Либертэ. – Мы же не знаем пока, в чём состоят испытания. Жюль Верн говорил, что для победы понадобится не только сила, но и командный дух и сообразительность. Кстати, если бы речь шла только о физической силе, ты бы никогда не согласилась играть со мной в одной команде.

– Кармина, твоя подружка дело говорит! – вмешался мэтр Нож. – Она куда благоразумней тебя. Как бы то ни было, если в играх победит лясникам, победим все мы.

– Гарсон! – взревел Антонен. – Всем пива за мой счет! Выпьем за лясникамов!

– Мне пора! – объявила Либертэ, вставая. – В башне сегодня важное совещание. Нужно проверить оборудование и подождать, пока всё закончится.

– Ты расскажи нам как-нибудь, чем там занимаешься! – сказала Кармина на прощание.

– Я провожу тебя! – воскликнул Натанаэль, вскочив со стула и бросаясь за Либертэ.

Девушка удивилась, но ничего не сказала. На улице шел дождь, и они укрылись под навесом трамвайной остановки.

– Как тебе с Карминой? – спросила Либертэ. – Я знаю, с ней может быть непросто.

– По крайней мере, она еще не прибила меня кабаньей ногой. Думаю, это хороший знак.

Либертэ улыбнулась.

– Я рада, что ты в нашей команде, – добавила она. – Скажу честно, я немного волновалась. Но сейчас я чувствую себя уверенней.

– Послушай, – прервал ее Натанаэль. – Мне нужно рассказать тебе кое-что важное. Ты в последнее время не замечала ничего необычного в…

В эту секунду к остановке в облаке пара, мигая фарами, с шумом и лязгом подъехал трамвай: его приводила в действие мощная паровая машина. Трамвай выглядел устрашающе: больше всего он походил на дракона или гигантского угря, выпавшего на землю прямо из грозных туч.

– В чём?

– Даже не знаю, как сказать. В твоей крови.

Либертэ всё меньше понимала, о чём идет речь.

– В чём, в чём? – переспросила она.

Натанаэль повторил, стараясь говорить громче, но его заглушил скрежет тормозов.

– Прости, мне надо бежать! Увидимся! – крикнула Либертэ, поднимаясь. Она показала кондуктору знак благонадежности и, обернувшись, махнула Натанаэлю рукой.

Раздосадованный, тот некоторое время стоял на месте в толпе пассажиров, отягощенных чемоданами, кошелками и детьми. Проглотив свою порцию вояжеров, дракон тронулся и, описав в воздухе изящную дугу, взлетел к шиферным крышам. По ним барабанил дождь.

– Что же за лертовщичина! – выругался Натанаэль.

Глава 5 Испытания

О Лариспем! Оковы пали, Судьба у нас в руках. Идем вперед, идем к мечте. Никто не остановит!

Отрывок из гимна Лариспема

Вспышка! Магниевая пудра воспламенилась, ослепив Либертэ. В течение нескольких секунд она не могла различить лица журналистов и зрителей, что в огромном количестве собрались у кладбища Лашез. Все с нетерпением ждали начала Игр века. Разговоры, смех, крики людей оглушали мастерицу. Она ощущала присутствие Натанаэля и Кармины. Рядом с ними Либертэ казалась себе совсем маленькой. Чуть дальше стояли другие команды. К большой радости зрителей, танцовщицы из кабаре надели разноцветные платья, расшитые блестками и перьями. Лясникамы гордо расхаживали по тротуару, словно петухи, готовые к бою. К Либертэ подбежал журналист и задал ей вопрос, но в шуме толпы его невозможно было расслышать.

– Что вы говорите? – громко переспросила мастерица.

– Родители должны гордиться тобой, гражданка! – прокричал ей в ответ журналист. – Ты единственная француженка, которая участвует в Играх.

Либертэ запнулась. Ей стало стыдно. Она ничего не писала родителям об Играх и надеялась, что местные газеты не будут публиковать списки участников.

Вдруг кто-то закричал: «Тишина!»