Игры властителей[СИ]

Кана тоже мечтала когда-нибудь научиться применять драконье зрение, чтобы видеть истинную сущность Мира. Но эти знания ей будут доступны только на последнем курсе.

— Через час весь клан соберется в большой пещере и мы хотим видеть тебя в истинной ипостаси.

Кана скривилась как от зубной боли. Это у драконов огромный крылатый ящер истинная ипостась, а для нее намного роднее ее внешность полуэльфийки. Но ей было интересно способны ли лица, или скорее морды драконов отражать человеческие эмоции?

— Непременно, Властитель — ехидно улыбнулась принцесса.

За спиной Зоргоса раздался смешок и Кана удивленно перевела взгляд на стоявшего позади Гриса. Ему она улыбнулась уже вполне дружелюбно, чем заставила нахмуриться Властителя драконов.

— А потом вы мне расскажете, при каких обстоятельствах успели познакомиться. Мой младший брат соизволил только подтвердить твое существования не вдаваясь в подробности.

— О, это удивительная история, но боюсь, разглашать ее мы не можем, иначе придется выдать секретные сведения другой расы.

— "Какие секретные сведения? Что ты успела выяснить?" — тут же заволновался Силивен.

— "Ничего, но я очень хочу позлить дедулю. А о своих отношениях с твоей матерью Грис пусть сам рассказывает"

— "Интриганка" — усмехнулся Силивен.

— "Кто бы говорил" — не осталась в долгу принцесса.

— Дело ваше. Грис покажи гостям их комнату.

— Эээ… Ты хотел сказать комнатЫ?

— Я хотел сказать то, что сказал. Вы, насколько я знаю, уже назначили день церемонии единения душ, а у нас с комнатами для гостей не очень густо, мы никого не ждем, а сами предпочитаем истинную ипостась.

Кана только зло скрипнула зубами и поплелась за Грисом, бодро шагающим впереди. При это ее не покидало чувство, что и дракон и вампир сейчас смеются над ней. Рискнув открыться для посторонних чувств, она в этом убедилась. Еще она поняла что драконы мимо которых они проходили как один испытывали только одно чувство — любопытство.

В отличие от эльфов, это был ненавязчивый интерес. Но это и понятно, драконы вечны и неторопливы, они спокойно дождутся назначенного времени, чтобы удовлетворить свое любопытство. А вот эльфы… Кана содрогнулась от воспоминания о встрече в Соригане. Тогда она тоже захотела выяснить, что чувствует к ней население Зачарованного Леса и сильно об этом пожалела. Лидерство среди всех эмоций безоговорочно принадлежало отвращению, за ним следовали злость и недоумение, любопытство же замыкало список.

Грис долго петлял по исполинским коридорам, которые, извиваясь, уходил вверх, к самому пику центральной горы. Чем выше они поднимались, тем ниже становились своды. На самом верху огромные ниши, заменяющие драконам комнаты, сменились аккуратным рядом комнат, спрятанных за приоткрытыми дубовыми дверьми. Кана, зарычала в бессильной ярости, понимая, что весь десяток комнат абсолютно свободен. Зато Гриса и Силивена ситуация очень забавляла и они даже не пытались этого скрыть, но вампиру хватило благоразумия галантно пропустить девушку вперед и дать ей время успокоиться. Кана не возражала, громко хлопнув дверью, она с интересом стала осматривать выделенные апартаменты.

В просторной пещере была аскетическая обстановка. Не очень большая двуспальная кровать, сундук и маленький столик с двумя стульями у окна. Скорее это было не окно, а арка от пола до потолка закрытая стеклом. На стенах не было никаких украшений, но этого и не требовалось. Время клонилось к вечеру, и дневное светило заканчивало свой ежедневный обход, уходя за горизонт. Багряный закат заливал просторное помещение, обнаруживая его скрытую красоту. Стены пещеры мерцали всевозможными красками благодаря содержащимся в породе крошкам полудрагоценных камней.

Кана заворожено смотрела на все это великолепие. Когда в глазах зарябило от сияния стен, она подошла к окну чтобы полюбоваться открывающимся видом. Перед ней, насколько хватало взгляда, простиралось море. В лучах заходящего солнца оно казалось темно синим, и гармонично соответствовало всем небесным оттенкам.

Где-то там в этих водах ходил под черными парусами ее Мэл. Грозный пират, нежный любовник и прекрасный друг. Иногда даже сердце наемницы сдавалось под напором меланхолии. В такие моменты, на Кану накатывала сладкая грусть. Мэл подарил ей много счастливых дней, но оба прекрасно понимала что у них нет будущего. А Кана хотела идти вперед. И она ушла.

Поддавшись моменту и романтическому настроению, принцесса даже не сопротивлялась, когда вампир неслышно подкрался и обнял ее.

Силивен рисковал напороться на гнев принцессы, но поддался минутному порыву почувствовать ее в своих объятиях. Он подкрался со спины и осторожно сомкнул руки на ее талии, ожидая как минимум хорошего пинка за такую вольность. Однако Кана его удивила, вместо этого она прислонилась к его плечу, позволяя притянуть ее еще ближе, и продолжала, молча изучать пейзаж из-под полуопущенных ресниц. На ее губах играла неестественная для принцессы умиротворенная, с легким оттенком грусти улыбка.