Игры во власть 'Политика'

- Сегодня вечером я как раз подумал об этом самом Святом Василии, произнес он. - Надо же, юродивый, отказался от всяких мирских благ, ходил босиком по снегу, ел и пил лишь для того, чтобы поддерживать жизнь. Тем не менее, о нем известно, что он никогда не кривил душой, олицетворял собой дух русского народа. Он был так честен, набожен и благочестив, что даже Иван Грозный терпел его подковырки.

Старинов посмотрел на Педаченко.

- Надеюсь, ты не собираешься утверждать, что также отказываешься от всех мирских благ, - заметил он.

Педаченко усмехнулся.

- Нет, у меня нет добродетелей юродивого. -Он повернулся к Старинову. - Мы с тобой политики, Володя. Одно это обрекает нас, не так ли?

Старинов пожал плечами и посмотрел прямо в светло-голубые глаза Педаченко.

Ему хотелось поскорее приступить к делу.

- Если мы собираемся обсуждать государственные проблемы - а я полагаю, речь идет именно об этом, - разве здесь не должно быть также и Корсикова?

- Именно он виной тому, что мы встретились здесь, а не в кремлевских хоромах. Там, беседуя, мы могли бы держать в руках бокалы с бренди и задумчиво поглядывать на потрескивающие в камине поленья, - сказал Педаченко. Он по-прежнему улыбался, но сейчас его улыбка неуловимым образом приобрела насмешливое выражение. - Корсиков являет собой слабое звено в нашей тройке, если ты простишь мне это сравнение. Кроме того, он любит совать нос, куда не следует. Не стоит позволять ему вмешиваться в наши дела. Сегодня вечером мы примем решение, и он будет вынужден согласиться с ним.

Старинов продолжал смотреть на приятеля.

- Каким бы ни было твое мнение о Корсикове, его кабинет по-прежнему находится в Кремле.

- Возможно, этому скоро придет конец, - ответил Педаченко.

Воцарилось непродолжительное молчание. При Каждом выдохе изо рта Старинова вырывалось облачко пара.

- Через несколько часов после смерти Ельцина мы трое образовали переходное правительство и приняли совместное решение, что оно останется у власти до следующих выборов, - произнес он наконец. - Я не собираюсь принимать участие в каких-либо заговорах, направленных на...

Педаченко поднял руку.

- Прошу тебя, Володя. Ты не понял меня, ~ прервал - он Старинова. - Я собираюсь сделать откровенное и прямое предложение. Не будет никаких ударов кинжалами в ночи, как в буквальном, так и в фигуральном смысле.

Старинов внимательно посмотрел на Педаченко. - Тогда говори, - согласился он. - Мне хотелось бы вернуться домой до рассвета.

Педаченко кивнул.

- То, что казалось нам удачным решением проблемы, когда Ельцин утонул в ванне с водкой, оказалось неосуществимым, - начал он. - Ты обратил внимание на ГУМ? - Педаченко махнул рукой на здание, протянувшееся вдоль площади.

На лице Старинова появилась язвительная улыбка.

- В последние месяцы у меня не было времени ходить за покупками.

- Да, но даже со столь высокого поста ты не можешь не видеть, что очереди в универмагах и продовольственных магазинах исчезли. Товары пылятся на полках.

Мнимое процветание, о котором когда-то трубил наш скончавшийся президент, исчезло в черной дыре. - Педаченко распростер руки. - Наша страна погружается в хаос. Международная программа продовольственной помощи буксует, организованная преступность продолжает расцветать, моральная деградация...

- Боже мой, Педаченко, да посмотри по сторонам! Здесь нет телевизионных камер. Прошу, избавь меня от нравоучений и сбереги ханжеские проповеди для другой аудитории. Я уже просил тебя перейти к делу.

На лице Педаченко застыла притворная улыбка. Старинову казалось, что перед ним картонная маска.

- Стране нужен один руководитель, а не три, - произнес Педаченко. Различные точки зрения членов тройки привели к тому, что наш народ потерял веру в свое правительство и блуждает в потемках. - Он смотрел на Старинова немигающим взглядом. - Я пришел, чтобы предложить тебе отказаться от власти.

Уступи ее мне ради спасения родины.

Старинов посмотрел на него.

- Жаль, я не могу сказать, что ты удивил меня, Аркадий, - ответил он. - Я ожидал именно этого.

- И каким будет твой ответ?

- Что за альтернативу ты можешь предложить? Третью Великую отечественную войну, о которой мне говорят? - Старинов засмеялся. - Иконы, фанфары, этническое превосходство и прочее мракобесие? Это напоминает мне сборища в Нюрнберге.

Улыбка соскользнула с лица Педаченко.

- Прошу тебя более тщательно выбирать слова, - предостерег он.

Старинов изобразил притворное удивление.

- Неужели ты обиделся? Как это похоже на Милошевича!

- Которого ты обнимал.

- Только из политической необходимости, точно так же, как поступаю и сейчас, - заметил Старинов. - Какими чувствительными становятся люди вроде тебя, когда мы сравниваем их с нацистами. Почему, Педаченко? Ты боишься увидеть в зеркале демона?

- Я боюсь утраты нашей национальной чести и достоинства. Боюсь унижения, которое испытывает наш народ, когда ты обращаешься за подачками к Соединенным Штатам. Боюсь, что Россию продадут ее врагам. "Заграница нам поможет" - это та позиция, которую ты занимаешь при решении всех проблем, возникающих перед нашей страной.