Игры Вышнего Мира

К ужину Марк почти не притронулся, разве что съел немного мяса, запив его парой глотков вина, и ещё до наступления темноты улёгся в мягкую пуховую постель. Шкуру привычно положил под подушку — так она постоянно была рядом, под рукой, и никто не мог её похитить. В последние шесть лет мысль о том, что он может по случайности или по чьему-то злому умыслу лишиться львиной шкуры, была его самым страшным кошмаром. Марк ничего так не боялся, как потери этого драгоценного артефакта, с которым навсегда был связан неразрывными узами. Три года назад, ещё в самом начале учёбы в инквизиторской академии, его сосед по комнате, Гвидо Фернандес, из чистого озорства решил умыкнуть шкуру и где-нибудь её припрятать — но эта, в сущности, безобидная выходка едва не стоила ему жизни. Марк проснулся в тот момент, когда сосед уже подкрадывался к двери, держа под мышкой свёрнутую шкуру. Дальнейшее произошло молниеносно и совершенно бесконтрольно. Хотя без шкуры Марк был гораздо слабее Фернандеса, он вложил в магический удар весь свой страх, весь ужас перед тем, что могло случиться, а сосед не смог отразить его атаку и едва не умер на месте. К счастью, парня удалось откачать и никаких увечий он не получил. После этого инцидента Марку угрожало исключение, однако начальство академии (поговаривали, не без вмешательства королевы) приняло во внимание особые обстоятельства дела и ограничилось строгим взысканием. С тех пор и до самого конца учёбы Марк жил в своей комнате один — желающих стать его новым соседом больше не находилось, а ему это было только на руку…

Марк часто вспоминал этот случай перед сном, вот и сейчас, лёжа в мягкой пуховой постели княжеского замка, думал о том же. За это время львиная шкура превратилась в настоящий панцирь, который надёжно ограждал его от остального мира. Вот уже года два он не решался снимать её при посторонних — а только в присутствии самых близких людей. Таковых было совсем мало: родители, Беатриса с Цветанкой, королева Инга и король Владислав — хотя перед последним Марк здорово робел. Всех остальных людей он не то чтобы сторонился, но держал с ними определённую дистанцию, не подпускал их слишком близко к себе, поскольку не мог им полностью доверять.

Именно так случилось и сегодня, с Герти. Ведь Марк попросил князя Виллема оставить их вдвоём вовсе не для того, чтобы прочитать девушке нотацию. Он собирался предложить ей более существенную помощь, чем просто обещание посодействовать снятию с неё обвинений в одержимости и чёрном колдовстве. Марк прекрасно понимал, что даже после оправдательного вердикта Инквизиции, даже при всяческом покровительстве князя Хабенштадтского дальнейшая жизнь Герти на Зелунде будет далеко не мёд, и ей лучше уехать отсюда. Он хотел взять её с собой на Торнин и устроить в колдовскую школу, где и сам когда-то учился. Там давали первоклассное образование детям и подросткам с таким, как у неё, магическим даром, который называли половинным или промежуточным — ибо был значительно сильнее ведовского, но на порядок слабее инквизиторского. После Торнинской школы Герти стала бы действительно сильной колдуньей и смогла бы хорошо устроить свою дальнейшую жизнь.

Но Марк так и не заговорил об этом, а принялся убеждать девушку, что жизнь прекрасна, и в конце концов убаюкал её своими речами. Спору нет, он сказал ей правильные слова, он должен был это сказать, однако факт остаётся фактом, что о главном он промолчал, а вместо этого лишь посоветовал Герти переехать в Хабенштадт. Если называть вещи своими именами, то Марк просто побоялся брать на себя ответственность за судьбу девушки, а значит — впускать её в свою жизнь…

Марк уже начал погружаться в дрёму, как вдруг в голове у него раздался звонок — сработала магическая сигнализация, которую он установил на окна и двери. Он всегда так делал перед сном, мысль о дополнительной защите позволяла ему спать спокойнее.

Едва заслышав предупреждающий звонок, Марк тотчас вскочил с кровати, выхватил из-под подушки львиную шкуру и напялил её на себя. На него нахлынуло привычное ощущение многократно возросшей силы. Мысленной командой он зажёг свечу в настенном канделябре и увидел, как на входной двери, словно бы сам по себе, медленно отодвигается засов. Но он, конечно же, двигался не самостоятельно — а под воздействием магии снаружи.

Марк подхватил спавшую на коврике возле кровати кошку Карину и опрометью спрятался за оконной портьерой. В следующую секунду дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась девичья головка в обрамлении растрёпанных чёрных волос. Марк сразу узнал Герти и без колебаний вышел из своего укрытия.

— Привет, — сказал он. — Можешь заходить. Однако на будущее имей в виду: не стоит вторгаться в жилище колдуна без предупреждения. Это чревато непредсказуемыми последствиями.

Девушка вошла, закрыла за собой дверь и растерянно огляделась по сторонам, убеждаясь, что Марк здесь один. Чувствовалось, что она смущена и чем-то взволнована.

— Извините, я… просто побоялась стучать. Могли услышать другие…