Игры Высоких

Элизабет недоверчиво хмыкнула. Жано поднялся и трусцой побежал к проявлявшему все признаки нетерпения хозяину.

– Книга в крайнем доме, где надпись на стене. Найди ее обязательно, слышишь? – быстро прошептала девушка, воровато стрельнув глазами в удаляющуюся спину оруженосца.

– Какая книга? – так же шепотом спросил Андрей.

– Прощай, лейтенант Комков, – вместо ответа сказала Элизабет немного громче, чем нужно. – Не надейся, мы скоро увидимся.

– Этого-то я и боюсь, – проворчал Андрей.

Он никогда не встречал женщины прекраснее Элизабет, но, принимая во внимание все сопутствующие обстоятельства – около полутора десятков трупов, – лучше бы не видеться подольше. К тому же она птица явно не его полета. Весь опыт его немногочисленных любовных похождений говорил, что предмет нежных воздыханий надо выбирать по силам и средствам. Последнее в особенности важно.

Смех Элизабет зазвенел серебряными колокольчиками. Она погрозила ему пальчиком и слегка пришпорила коня. Шосс, хищно оскалив страшную пасть – он еще не привык к запаху новой хозяйки, – мягким кошачьим шагом двинулся вперед.

Андрей остался стоять, глядя ей вслед. Зачем-то он дотронулся до своей щеки – там, где к ней прикасалась рука Элизабет. «Еще не поздно, ты можешь успеть, – шепнул ему тихий голос. – Окликни их, скажи, что передумал. И ты будешь рядом с ней. Какое-то время…»

Вот ведьма! Андрей зло тряхнул головой.

Жано, повинуясь знаку господина, уселся на коня за его спиной. Барон дождался, пока всадница поравняется с ними, и, остановив ее движением руки, начал.

Насчет светящегося овала книжное образование Комкова подвело: к порталу он не имел никакого отношения. Грасс небрежно взмахнул рукой, и голубой овал съежился, как спущенный воздушный шарик. Сразу стало темно. Спущенный шарик, сжимаясь, превратился в яркую искорку, потом, как послушный светлячок, вспорхнул на ладонь рыцаря. Грасс дунул, гася кристалл, и спрятал его в кошель на поясе.

Андрей ждал, что он скажет ему напоследок что-нибудь «доброе, теплое». Но барон не стал унижаться до угроз и обещаний. Даже не взглянул в его сторону. Он выглядел необычайно сосредоточенно.

Грасс что-то спросил на своем шипящем языке у Элизабет. Та пожала плечами, потом с видимой неохотой ответила. Грасс кивнул. Некоторое время он молчал. А потом – вот уж чего Комков никак не ожидал – запел, запрокинув свое мужественное лицо настоящего рыцаря к звездам.

– Да ты еще и поешь, – хмыкнул лейтенант. Но скоро пренебрежительная улыбка исчезла с его губ.

Рыцарь пел тихо. Слова неведомого Комкову языка сливались в странную волнующую мелодию. В ней звучала и печаль расставания, и радость новых встреч. Андрей видел заснеженные горы и бескрайние пустыни, огромные города с причудливыми дворцами и мрачные замки на скалах у моря. Он ощущал на губах вкус соленых волн, слышал скрип уключин и усталый стон гребцов на галере…

Ветер усилился. Стало очень холодно. Песня странствий все звучала, когда Грасс направил своего коня к выезду из мертвого поселка. Упругий воздух бил Андрею в лицо, когда рыцарь бросал в высоту крылатого зверя… Элизабет ехала рядом, ее длинные волосы развевались белым султаном. Она обернулась и помахала лейтенанту рукой.

Андрей смотрел им вслед. Силуэты всадников быстро уменьшались, кони несли их вверх и вверх по невидимой глазу дороге, в начинающее светлеть на востоке небо. Вот уже скользят над самыми верхушками деревьев… Еще немного, и они растворятся на фоне звезд.

– Облачная Дорога, – сказал лейтенант, его лицо было мокрым от непрошеных слез. Ему вдруг показалось, что он ошибся, сделал неправильный выбор.

Незаметно подошедший Симонов положил руку ему на плечо.

– Табор уходит в небо… – сказал он. – Вернее, уже ушел.

– Что? – спросил Комков.

– Ничего, командир. У лошадок даже крыльев нет. Если бы сам не видел, ни за что не поверил…

Андрей не отрываясь смотрел в небо. Его не оставляло острое чувство потери. Элизабет ушла… Сейчас она мчится по небесной тропе, что ведет между миров. А в Высоком замке ее ждет сестра, Темная Богиня, прекрасная и ужасная… Песня странствий, которой Грасс открыл Облачную Дорогу, позволила и ему украдкой взглянуть на огромный чужой мир…

Комков закрыл глаза и зло потер лицо руками, стирая соленую влагу. Он уже и забыл, когда в последний раз плакал. Кажется, когда мать получила похоронку на брата…

Он отказался, потому что не поверил, не воспринял слов Грасса всерьез. И Элизабет… Он не влюбился в нее, правда?.. Нельзя же влюбиться вот так, лишь перекинувшись с женщиной парой слов… К тому же с женщиной, из-за которой погибли многие, да и сам чуть не расстался с жизнью. Ведь он не мальчишка. Он солдат. Но отчего ему так горько?..

Хватит, сказал наконец Андрей самому себе. Что сделано, то сделано…

– Мы живы – это главное. – Лейтенант усилием воли сбросил колдовское наваждение.

У них еще много дел.

– Надо осмотреть вон те крайние дома, – сказал Комков.

– Зачем? – спросил Симонов.