Игры желтого дьявола

– На конфеты. Куда сейчас бежать? Все магазины закрыты, а завтра купите, да и санитарам по пятьдесят грамм после ночной смены не помешает. Берите. От души.

Врач положила деньги в карман халата. Поколебавшись, опять открыла чемоданчик и заполнила шприц.

– Засучите рукав, – предложила она.

– Зачем? Я же здоров.

– Без разговоров.

Родик подчинился.

– Теперь посидите спокойно минут десять. Выздоравливайте.

– Спасибо. Вам благополучно отдежурить. Поменьше вызовов.

Михаил Абрамович проводил бригаду «скорой помощи» и, вернувшись в комнату, поинтересовался:

– Ты зачем эту комедию разыграл? В больницу надо… Почему отказался фиксировать нападение?

– Никакой комедии. Думаю, меня не грабили. Другая цель была. Сегодня гадать не будем. Утро вечера мудренее, да и башка у меня трещит. Ты на машине?

– Конечно.

– Довези меня до дома. Кстати, сколько времени?

– Половина двенадцатого. Странно, что Окса не волнуется. А когда ты приехал?

– Не более часа назад.

– Получается, что я прокувыркался суммарно часа три… Прилично.

– Надо было в больницу…

– Да мне хорошо уже. Затылок только побаливает. Все. Двинули, завтра в десять я в салоне должен быть, а машину здесь оставляем. Ты утром за мной часиков в девять домой заедешь? Скатаем в салон. Я там быстро управлюсь.

– Отлежись ты…

– Ой, Миша. Брось свои штучки. До утра все пройдет. Все… Решили. Больше не обсуждаем.

Родик встал и еле удержался на ногах. Пространство как бы шаталось, мешая ему двигаться. Он оперся на стол и замер. Все нормализовалось, но он боялся пошевелиться. Михаил Абрамович подошел и взял его под руку. Почувствовав дополнительную опору, Родик переборол себя и медленно дошел до лестничной площадки. Там он передохнул, пока Михаил Абрамович запирал дверь. Спуск по лестнице и дальнейший путь до дома дались ему нелегко.

На удивленные восклицания Оксы сил реагировать у него уже не было. Пока она помогала ему раздеться, Михаил Абрамович поведал ей о случившемся. Окса совсем разнервничалась и стала журить Родика за отказ ехать в больницу. Он молча проковылял в спальню и завалился на кровать. Какое-то время он еще слышал раздававшиеся из коридора голоса. Потом они слились в монотонный шум…

Родик осознал, что бодрствует. В комнате царил полумрак, в котором вполне четко различались предметы знакомой обстановки. Он осторожно выпростал правую руку и исследовал кровать. Рядом никого не было. Хотелось пить, но, вспомнив вчерашнее, он боялся пошевелиться.

– Окса, – попробовал позвать он, но из иссохшегося рта послышался лишь неясный хрип.

Тогда он перевернулся на бок. Ожидаемой боли не последовало. Взгляд уперся в фосфоресцирующий циферблат будильника, и он понял, что уже начало девятого. Надо было вставать. Родик медленно сел на кровати. Чувствовалась слабость, но вчерашние симптомы отступили, и все произошедшее можно было принять за сон, если бы не валяюяся на подушке повязка со следами крови.

Поискав ногами тапочки и не найдя их, он встал и прошел на кухню. С наслаждением выпил два стакана воды и направился в ванную. Там он увидел свое отражение в зеркале и остался им недоволен: на него смотрело опухшее, бледное, с заплывшими глазами лицо, обрамленное слипшимися и всклокоченными волосами. Через силу он принялся приводить себя в порядок. Особую проблему составило мытье и причесывание шевелюры. Даже легкие касания доставляли боль. В конце концов он удовлетворился своим видом и пошел в столовую. Окса одетая спала на диване. Он разбудил ее:

– Мне на работу идти надо. Скоро Михаил Абрамович за мной заедет.

– Какая работа? Ты всю ночь бредил, метался. Я рядом сидела. Иди ложись.

– Я уже умылся и побрился. Есть хочу. Одежду свежую мне дай.

– Совсем с ума сошел! Никуда я тебя не пущу.

– Командир нашелся. Иди гладь костюм и найди мою кожаную куртку. «Аляску» я вчера загадил. Иди, иди… Чего уставилась? Я хорошо себя чувствую.

Ровно в девять раздался звонок в дверь. Родик уже был готов к выходу и, не дав Михаилу Абрамовичу войти в квартиру, заявил:

– Миша, уже опаздываем. Давай поторапливаться. У меня важное дело в салоне.

– Смотри-ка… Ты уже в бодром состоянии. Как самочувствие?

– Все нормально. По дороге обсудим. В салон я на своей машине поеду. Не стану тебя от дел отрывать. Погнали к офису.

– Куда тебе за руль? Ты на себя в зеркало смотрел? Глаза чуть видно и красные. Окса, скажи ему…

– Без толку, – отозвалась Окса. – Ты что, его не знаешь?

– Любите вы воду в ступе толочь. Погнали, Миша. Времени в обрез.

В салоне его ожидал молодой человек. Он попросил предъявить какое-нибудь удостоверение личности и, когда Родик показал ему права, предложил расписаться на накладной и передал увесистый большого формата конверт из плотной бумаги.