Ii. Камень второй. Горящий обсидиан

— Серег… — задумчиво произнес Ваннах, отодвинув тарелку и свободно откинувшись на спинку стула. — Конечно же, знал… Каждый Охотник и половина Алой Стражи знает его лично. Как ректора Университета Серой Магии. Ректор и преподаватель он суровый…

Охотники заулыбались, должно быть, вспоминая студенческие годы. Ромул даже рассказал несколько веселых баек. Макс, конечно, вежливо посмеялся, но все же это было не то, не то…

— Ваннах, расскажи лучше парню про двоедушника, — посоветовал Айгир, видя, что Макс несколько приуныл.

Смех стих моментально. Макс Милиан навострил уши.

— Я молодой был тогда… — прокашлявшись, начал Ваннах. — Двадцать лет. Тогда, поставь нас с Серегом рядом, смотрелись бы ровесниками. Это теперь я весь седой; он-то до сих пор, как мальчишка…

В общем, мало кто уже это помнит, но тогда в Омнисе появились два двоедушника за один год. Первый — на Юге, второй — у нас на Севере. В Руумаре — небольшой такой городок; в то время он был раз в десять больше. Я там практику проходил, с Орестесом вместе — спокойно там, тихо. И вдруг свалилась такая беда.

Ветра поднялись неожиданно, среди ночи. Причем витряник два сегмента у городского периметра уничтожил прицельно, чтобы разделить периметр надвое и не дать поднять единый щит над всем городом: похоже, носитель его знал толк в Охотничьих делах… Мы едва успели поднять оборону на своем участке. Нас было шестеро студентов: мы с Орестесом да четыре девчушки с младшего курса, а опытный маг был всего один — Охотница первого уровня Саура Венон, куратор нашей группы. Орестес и Саура подняли щит, а остальных поставили донорами — и понеслось. Я думал, эта ночь никогда не кончится; видел, как девчонки падали: доноры падают, когда уходят в минус. Я ушел последним. Чуть-чуть не дотянул до момента, когда все стихло… когда появился Серег… Рес, ты лучше расскажешь…

— Он один пришел, — нахмурившись, продолжил Орестес. — Остальные подоспели через полчаса: людям нужно время, чтобы подготовить трансволо. А Серег, он миродержец… Похоже, как услышал новость, так и махнул на трансволо в Руумар. Помню, он щит над целым городом поднял один. Один вместо двух сотен магов-защитников и пятисот доноров. И какой щит! На весь периметр. Не разрушь витряник два сегмента, люди по тревоге подняли бы такой же…

Ему, похоже, тяжко пришлось, даром что миродержец: всякой силе есть предел… Я вот думаю… если бы он хоть на пару минут опоздал, проклятый витряник добил бы всех в Руумаре и двинулся бы гулять по всему Северу. Жутко представить, что бы началось…

Но Руумару все равно досталось. Единственный продержавшийся до подмоги сегмент был наш. Всего восемьсот горожан спаслось…

— Да… — протянул Ваннах. Некоторое время он молчал, точно поминая погибших. Потом продолжил рассказ: — …Сам я только через сутки очнулся. Смотрю — Серег сидит рядом. Бледный, как смерть: нелегко же ему та ночь далась… Я смотрю на него, глазами хлопаю, а он меня спрашивает: «Это ты Ваннах Лоэн?» — «Я…» Я тогда еще поразился, что он меня знает: в отличие от Ромула я был студентом ничем не выделяющимся… — Ромул криво улыбнулся на это словно невзначай оброненное замечание. Ваннах продолжил: — А Серег укорил меня, с грустинкой так, отечески: «Помню, помню, вечно спишь в читальном зале с учебником в обнимку…» Я смутился, а он безмолвно сотворил восстанавливающее заклинание, тяжело так: я прямо почувствовал, что у него — у Серого Инквизитора! — магия в красном секторе, как у наполовину выпитого донора, а он еще и чашу мне наполнил… игнорируя обязательное для Обратного Дрейна согласие реципиента… А когда я поднялся, то он взял меня за локоть и повел на балкон… в Руумаре Охотничьи башни высокие — весь город видно с каждой.

Солнце тогда палило нещадно. Я зажмурился, аж слезы потекли. А когда привык, увидел пустой город. Пустой… Знаешь, ветра смерти ведь и травинки не колыхнут, только людей рвут на куски…

Помню, Серег сказал мне тогда: «Если бы не ты, половина Севера выглядела бы так. Ты — последний донор, на котором все держалось. Если бы не ты, моя помощь была бы уже не нужна». И добавил, чуть погодя: «Знаю, ты винишь себя во многом. В том, в чем даже не виноват. Но иногда бывает так, что беду нельзя предотвратить. Можно только обойтись малой кровью. Запомни пустой Руумар. Ты и твои коллеги по семерке, и те, кто погиб, предотвратили гибель многих других городов по всему миру»…

Я по сих пор все помню, как вчера… — вздохнул Ваннах. — Пустой город. Боль и раскаянье в голосе Серега. И древность в его глазах. Он говорил так, будто вспоминал что-то еще… Еще более ужасное… мне не дано знать, что…

Ума не приложу, почему он сказал все это мне, а не кому-нибудь из девчонок-доноров. Или Орестесу…

Кажется, Ваннах говорил еще долго… Но Макс Милиан почти не разбирал слов. Он видел город. Пустой. Обезлюдевший за одну ночь. И слова Серого Инквизитора, слова, которых он не слышал и не мог слышать, звучали у него в ушах…

— Эрхабен… — нечаянно сорвалось с губ Макса Милиана. Он слишком погрузился в свои мысли, а когда опомнился, уже поздно было ловить беглое слово.