Ия, или Вторник для романтики

Каждый вторник в еженедельном отчете она неизменно слышала жалобы на директора ОКБ. Алеша затеял опыт, Алеша выдвинул идею, а Волков, уговаривая, убеждая, возмущаясь, стучит кулаком по столу или, похлопывая по плечу, твердит: "Не допущу самодеятельности. Мы подрядчики, у заказчика не было таких требований, выдерживайте параметры... Не допускаю, не разрешаю!" Ни один вторник не обходился без сетований на Волкова. И Ия возненавидела директора ОКБ заочно, непримиримее, чем Алеша, безжалостно желала ему приобрести диабет и выйти на пенсию досрочно.

И как же она взволновалась, когда (мир тесен!) ей довелось встретиться с этим Волковым лицом к лицу.

Это произошло на приеме по поводу диссертации Маслова. Верный поклонник Ии защитил, и очень удачно, только один черный шар - блестящая победа. У оппонентов замечания были микроскопические, о терминах и оформлении; выступающие требовали немедленного опубликования, уверяли, что у Маслова готовая монография. Конечно, победителю очень хотелось, чтобы Ия своими ушами слышала похвалы, на прием был приглашен папа и с дочкой, хотя диссертант, естественно, не мог посадить ее рядом с собой. Рядом сидели руководители и оппоненты. Как полагается, произносились речи в честь оппонентов, рецензентов, диссертации, диссертанта, милых женщин, красивых девушек, а громче всех, длиннее всех и витиеватее всех выступал сидевший против Ии развеселый и добродушный толстячок лет сорока пяти, с залысинками, этакий весельчак, рубаха-парень, свой в доску. А в перерыве между жарким и тортами он пустился в пляс, вскрикивал, хлопал себя по подметкам и икрам, притоптывал перед Ией, приглашая ее. Девушка не стала чиниться, прошлась павой, помахивая платочком. Потом толстяк танцевал еще лезгинку, зажав столовый нож в зубах. И вдруг Ия слышит, что фамилия его Волков, он начальник ОКБ, сто двадцать научных сотрудников в подчинении, крупный инженер...

- А это очень трудно - быть начальником ОКБ? - спросила его Ия с наивной бесцеремонностью, разрешенной красивым девушкам.

К ее удовольствию, Волков не отшутился, не ответил в стиле Маслова: "Вам, девушка, это скучно". Польщенный вниманием молоденькой партнерши, Волков охотно пустился в объяснения:

- Я вам все расскажу, все разъясню как на ладони. И если пойдете в инженеры, зарубите это на своем коротеньком носике, потому что в учебниках самое главное не написано. В учебниках ученые профессора пишут про технику, а самое главное на свете - это ладить с людьми. Люди, девочка, хотят быть довольны. Наверху тебя слушают, когда довольны. Внизу слушаются, если довольны. А довольны, когда идет хорошая зарплата и к ней премия в каждом квартале. Премию же дают, как известно, за перевыполнение плана на три процента, на пять или на десять. На тридцать перевыполнять не стоит, тридцать настораживают, вызывают подозрение: план не занижен ли?

Выполняется же план не в мастерских, не в лабораториях и не в цехах. На самом деле план выполняется, когда он составляется, и это уж моя забота, чтобы составить план выполнимый, чтобы задания были реальные, и лучше много мелких заданий: если и сорвутся два-три - не беда. И всегда ты на виду, часто рапортуешь об успехах, тебя не забывают. А чтобы выполнять с гарантией, нужно иметь - и это тоже моя забота - самые лучшие материалы, самое лучшее оборудование и лучшие кадры. Кадры, девочка, кадры! Кадры я подбираю сам, и только по деловым качествам. Для меня не существует записочек от друзей, телефонных просьб, сладких улыбок и красивых глазок. Проси у меня прибор, проси провода, полупроводники - одолжу. Олуха мне не навяжешь. Если есть штатная единица, я не тороплюсь замещать, загодя высматриваю человека. И какие у меня наладчики, какие монтажники, какие модельщики! Художники! Ювелиры! Дютьков, дядя Ваня, к примеру. Я его на выставке заприметил, увел из-под носа у замминистра. Ему же цены нет: если бы имел право платить пятьсот, платил бы, платил бы больше, чем сам получаю, и выгода была бы государству, потому что он десять новичков-губошлепов заменяет один. А научные сотрудники! Вот Ходоров Алексей. (Ия даже вздрогнула.) Он еще студентом был, диплом писал - я на него нацелился. Его на кафедру прочили - я в министерство ходил, отбил с трудом. Зато имею продукцию. Сенсация каждый год. Не патент, не вариант, а новая идея. Сенсация! Конечно, хлопот с ним, потому что сумбур в голове, каша идей, за все хватается, сил своих оценить не может. И придерживаешь. Не придержишь - увязнет в бесплодной теории.

Ия была смущена: "Как же так? Человек неглупый, приятный даже, Алешу ценит, хвалит, гордится... и ставит палки в колеса".

- Надо ли всегда придерживать? - спросила она. - Время-то теряется, люди простаивают. Успели бы подняться на две-три ступени вверх.

Волков прищурился, зорко присматриваясь к девушке, посерьезнел: