Ия (СИ)

Рей вернулся домой очень поздно. Кто знал, что так повернутся события. Сделка между двумя враждующими семьями казалась чем-то нереальным. Семья Джеймсонов оказалась непричастной к убийству предпринимателей и грабежам. Люди Рея думали, что убегают от обезумевшего Капони, а оказалось, что обезумел кто-то третий. Непричастный к семейным распрям.

Положив связку ключей на тумбу, Рей прошел на кухню. Щелкнув кнопку на чайнике, мужчина сел за стол, потер лицо, споткнулся взглядом о накрытую крышкой тарелку. Кто бы знал, что две враждующие семьи объединят усилия в поиске сумасшедшего убийцы предпринимателей без приказа синдиката? Подцепив указательным пальцем металлическую ручку крышки, Рей вскинул брови. Невеста оставила ему ужин. Если хорошенько напрячь память, то готовый ужин в этом доме имелся лет двадцать назад, когда была жива мама.

Невольно улыбнувшись, Рей взял тарелку. Под ней лежал листок с выведенными каллиграфическим почерком буквами: «Разогрей себе еду. Я старалась». Усмехнувшись, мужчина последовал совету Ии, вспоминая слова Джус о далеко не простом характере девушки. Еда оказалась достаточно вкусной и питательной. Пустой желудок с благодарностью принял запоздалый ужин, а после кружки крепкого кофе, совсем затих, переваривая содержимое.

Уже в своем кабинете, Рей принялся перебирать воспоминания прошедшего дня. Заложив руки за спину, он бесшумно мерил шагами помещение, размышляя, кто может быть причастен к грабежам в музеях. Кларк Джеймсон доказал, что не причастен. Доказательства не оспоришь, да и дураку понятно, что Кларк так низко не летает. Увидев старика своими глазами, Рей удивился: дядя описывал его сумасшедшим неадекватом с манией величия. Нет, он был совершенно в своем уме. Однозначно отсутствующая мания величия. Дядя описывал совершенно противоположный портрет Кларка, и теперь было интересно, для чего он это делал. Или Кларк просто очень хороший актер? А если он был честен?

Рей замер, сжав кулаки. Неужели, дядя связан с происходящим хаосом? Неужели он и здесь решил влиять своей персоной и выдавливать Рея из бизнеса, словно зубную пасту из тюбика?

— Мы закрываем все двери, солнце ушло, — послышалось тихое пение за стеной. — Птицы забыли про трели, стало темно. Я подарю тебе счастье, только засни. Переживем все ненастья, веки сомкни…

Спальня Ии была расположена за стеной и объединялась общей ванной комнатой. Раньше помещение, где сейчас жил Рей, было отведено под кабинет. С приездом Ии, мужчина перебрался жить сюда, уступив свою спальню невесте. Медленно опустившись в кресло у двери, Рей прислушался: Ия обладала тонким, очень мелодичным голосом.

— Я подарю тебе счастье, милый ты мой. Ты позабудь все ненастья, глазки закрой…

Закрыв глаза, Рей улыбнулся, вспоминая нежный голос матери, которая так любила колыбельную, что исполняла Ия. Казалось, что девушка за один только день пробудила все детские воспоминания, которые уже давно не появлялись в голове вечно занятого Рея. Странное тепло разливалось в грудной клетке, хотелось улыбаться. Мужчина не думал показываться Ие, но с губ само сорвалось:

— Как завершишь, зайди ко мне, Ия, — Рей знал, что она услышит. Межкомнатные стены в доме были очень тонкими.

— Я уже, — дверь тихо щелкнула и в проеме появилась голова девушки, усыпанная рыжими кудрями. — Я помешала, да? Громко, наверное…

Рей кивнул девушке, чтобы та прошла. Стоило заговорить с невестой, как она стала уверенней передвигаться по дому. Больше не спотыкалась, не прятала глаз и даже позволяла себе любопытствовать, разглядывая его так внимательно, как ни один следователь не умеет.

— Я только вернулся, — рассматривая пеструю пижаму, сказал Рей. — Срочные дела. Спасибо за ужин и песню.

Ия поджала губы. Даже в полумраке кабинета, было видно, как раскраснелись щеки невесты. Она необычным образом располагала к себе, стоило только перебороть раздражение от сложившейся ситуации. Пришлось постараться, чтобы принять факт приближающейся свадьбы, но оно того стоило. Рей теперь мог смотреть на Ию, как на личность. Она была довольно интересна, да и в женах он бы хотел иметь именно такую. Стеснительную, хозяйственную и совершенно не сующую нос в его дела. Если бы еще их связывали чувства, но… чего нет, того нет. Ия казалась совсем еще ребенком. Наивным и неприкасаемым.

— Не за что, — села в кресло Ия, поджав под себя ноги. — Это была колыбельная.

Рей поерзал в кресле, приняв более удобное положение. Он потянулся рукой к столику и, взяв с него фотографию красивой молодой женщины, улыбнулся. Пальцы коснулись шершавой поверхности рамки, Рей не позволял себе трогать само фото.

— Это моя мама, — протянул он своей невесте единственное напоминание о любимой женщине. — Она пела мне эту колыбельную каждую ночь. Я страдал бессонницей и чтобы спать, меня пичкали лекарствами, которые вышибали меня из сознания.

— Джус очень похожа на нее, — отметила Ия, и вернула фото. Она чувствовала, что эта рамка для Рея Капони самое дорогое в этом доме. — А мне мама на ночь читала нотации и давала подзатыльники.