iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

Табириум лежал в сизой мгле. Ветер пылил снегом где-то на горизонте; тяжелые тучи окутали небесный купол. И мороз стоял такой, что глаза начинали слезиться, стоило немного пройтись по улице. Магистр Чинуа, которая вновь вызвалась помочь Кангасску с трансволо, на этот раз преодолела свою неприязнь к подобным городам и устроилась готовить себе обратное заклинание в таверне, пропустив перед этим стаканчик согревающего коктейля.

Фрил появился не раньше, чем Чинуа распрощалась и исчезла. Шагая к дальнему столу, где ждал его Кан, бывший советник ступал тяжело и осторожно… Нет, истинным вором он никогда не будет: походка каторжника остается с человеком навсегда. И руки… такое ощущение, что на них до сих пор висит незримая тяжесть… Так и не сумел забыть…

— Здравствуй, Ученик, — ровным голосом произнес Фрил, присаживаясь рядом. Он умел скрывать свой страх, не выдавая его ни словом, ни жестом, ни взглядом, но Кан все равно чувствовал этот липкий холодок, поселившийся в груди мага. Возможно, раньше Галан Браил и обманывал Горящий. Но с Триадой такое не пройдет.

— Здравствуй, — сказал ему Кангасск, просто, без особых эмоций.

— Орион сказал, ты не нашел в списках того, что искал, — виновато улыбнулся Фрил. — Но это не моя вина. Я сделал все, что мог.

— Знаю, — Кан согласно кивнул. — Дело лишь в том, что это не все списки. Есть еще.

— Это все по гадальщикам, — несмело возразил бывший советник. — Твои харуспексы подтвердят, что я не вру.

— …А также то, что ты отдал мне не всё, что забрал из архивов, — закончил Ученик и, пригубив вина, выжидающе посмотрел на Фрила.

На миг смятение отразилось на его лице, но потом маг взял себя в руки.

— Есть еще один, — согласился он. — Но там о гадальщиках ни слова. Я нашел его случайно, когда делал копии, и забрал — для того, чтобы стереть из инквизиторской истории свое имя. Это последний документ, где я упомянут: остальные я изъял из архивов годы назад.

— Что за список? — с интересом спросил Кан.

— Список тех, кто не попал под магическую амнистию Максимилиана, — честно ответил Фрил и протянул Ученику небольшой бумажный свиток, пояснив: — На нем Печать Миродержцев; рукописи, помеченные такой печатью, нельзя уничтожить…

Печать Миродержцев — Этэрр… серебристые жилки, слагающие сложный витиеватый узор. Обложка фолианта «Размышлений о природе магии», который Кангасску доводилось держать в руках, была отмечена таким же. Правда, тогда Ученик и помыслить не мог, что это более чем украшение. Но теперь все встало на свои места: камни, слагающие Кулдаганскую торговую дорогу; кирпичики Рунного Парка в Столице; Этэрр… сердцевина узора всюду та же, и лишь по краям он меняется… Хитросплетение дорожек для магической энергии, хоровой, естественной, любой… Один путь — одна цель…

И еще… едва дотронувшись до последнего списка, Кангасск уже знал: это и есть то, чего он ждал четыре месяца. Хотя к уверенности примешивалось и странное полуразочарование, которое обычно вызывает грустную усмешку. Теперь Ученик мог быть уверен: путь прямым не будет… если это вообще будет тот путь, на который он рассчитывал…

Оставив сомнения, Кангасск развернул свиток…

«Список лиц, не попавших под амнистию 15003 г. от п.м., объявленную миродержцем Максом Милианом Корвусом для магов, осужденных на ношение запрещающих браслетов:

1. Айрин Уар

2. Киаф Нанше

3. Галан Браил

4. Зонар Йарих

5. Андроник Руф

6. Мадвид Изодельфос

1–6 — бывшие советники Юга и Севера. В амнистии отказано ввиду чрезвычайной тяжести преступления

7. Ториа Бердези

8. Нитгор Равен

9. Зар Хлит

7–9 — В амнистии отказано ввиду непригодности к последующей службе в вооруженных частях Омниса по состоянию здоровья

10. Гердон Лориан

Вопрос об амнистии для этого гражданина миродержцами не поднимался

11. Немаан Ренн

Добровольный отказ от амнистии

Список составлен архивариусом второй ступени — Зилией Отиханн»

Кангасск поднял глаза. Он не видел в тот момент ни замершего в ожидании своей участи Фрила, ни серых стен таверны — ничего…

Ярко, живо, жутко… Ученик вспомнил ослепительно-белый Зирорн, на мгновение затмивший собой весь мир… Обрывки фраз, словно осколки, сохранившиеся в памяти…

«В первый раз видишь Зирорн?..»