iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

«Кан! — Грави, словно отпущенная пружина, вскочила из-за стола. Маленькая караванщица молчала весь этот безумный час, но теперь ее было не остановить, с таким отчаяньем и рвением пыталась она донести до Дэлэмэра свою правду. — Кан, милый, я тебя всеми богами прошу: не верь стигу! Сколько людей на моей памяти погибли вот так — поверив! Погибли… или без вести пропали! Даже детей тьмы распознать непросто, хотя оно всего лишь бездумно копируют увиденные когда-то слова и жесты, а стиги… они… как актеры — играют роль, вживаются в нее. Они и вправду бывают ужасно похожи на людей!»

Роль. Человек с Ролью. В пьяной болтовне того Немаана, настоящего, было зерно истины… Вжившись в роль, поверив в нее всем сердцем, можно даже обмануть харуспекс… Андроник Руф, Галан Браил — они могли. Так почему бы стигу не суметь?..

— Я всегда верил людям, — прошептал Кангасск, вглядываясь в мерцающее за окном звездное небо и мимоходом думая о том, что заснуть в эту ночь ему, видимо, не удастся. — Всегда верил и никогда не ошибался. С первого взгляда определял тех, кто навсегда перевернет мою жизнь и станет ее частью… Осаро, Влада, Занна, Рафдар… и многие, многие другие, в том числе и лже-Немаан. Неужели я ошибся на этот раз и теперь вижу друга в том, кто желает мне зла? Не верю…

«Вот что, — в завершение спора сказал Флавус. Сказал уже не как друг юности, а как суровый и непреклонный ивенский командир. — Хватит сотрясать воздух. Будем действовать. И оперировать тем, что есть. Для начала я хотел бы проверить этого „Спектора“, который треплет мне нервы уже два дня. Неспроста он здесь. Завтра наведаюсь к нему лично. Грави, ты возьмешь мое дежурство…»

«Я пойду с тобой!» — твердо заявил Кан. Он и сам не понимал, что заставило его настоять на своем решении, и чего в этом порыве было больше: желания обличить обман или желания спасти того, кого считал своим другом. В любом случае, просто сидеть и ждать было бы невыносимо.

Флавус отпирался недолго: в конце концов он решил взять с собой упрямца Дэлэмэра, хоть и не испытывал по этому поводу особой радости.

…Кангасск спустил с кровати правую руку и коснулся загривка дремавшей на полу чарги. Мягкая шерсть приятно ласкала кожу; даже те пальцы, которым Орион, сын звезд не сумел вернуть чувствительность в полной мере, ощущали тепло — правда, ощущение было далекое, призрачное… Погрузив ладонь в густую теплую шерсть, Кан мог чувствовать спокойное, ровное дыхание Эанны.

«Я одного не могу понять, — почти шепотом произнесла тогда Сильвия в завершение разговора, — как он, если он стиг, сумел обмануть чаргу?..»

— Мог стиг обмануть тебя, Эа? — спросил Кангасск, бесцельно глядя в потолок.

Чарга приподняла голову и, тихонько фыркнув, вернулась к прерванному сновидению. Ответ был понятен.

«Стиг…» — мысленно повторил Кангасск.

Приходилось признать, что в новом свете смерть прежнего хозяина Эанны — охотника на стигов, по словам того же лже-Немаана, — больше не казалась ни случайностью, ни совпадением. И все же… в этой истории, определенно, не хватало множества страниц.

Отчаявшись заснуть сегодня, Кан засветил пару Лихтов и, подвесив их над кроватью, взял в руки книгу писем Максимилиана. Открыл, как всегда, наугад…