«Письма к Кангасску Дэлэмэру
год 15006 от п.м.
декабрь 13, бывшая Ничейная Земля, г. Таммар
Разные бывают пророчества. Мне выпало целых два. Одно кричал на городских улицах безумец Кроган. Это было злое. Другое — доброе — пришло ко мне с Черных Островов, с памятью Балы Мараскарана. Они были так похожи. И так различны. В одном я губил мир. В другом спасал.
Я до сих пор не знаю, какое выбрал на самом деле.
Судьбе угодно было столкнуть меня с автором моего злого пророчества, столь же верного, как и доброе. С сумасшедшим стариком, которого здесь называют не иначе как Святой Кроган. Я решил рассказать тебе об этой встрече, друг мой, потому, что чувствую — и тебя это коснется однажды…
Итак, Святой Кроган… Какая ирония, что он обосновался в бывшем городе гадальщиков! Мне не один раз приходилось говорить с настоящими гадальщиками — носителями харуспексов: они относятся к предсказаниям очень бережно, зная, что одно не вовремя сказанное слово способно порой сломать человеку жизнь. Они точно знают, что из открывшегося их взору стоит сказать тому, для кого они прозревают будущее, а о чем лучше умолчать до поры. Они знают меру вещим словам точно так же, как искусный кулинар знает меру специям и соли…
Что же до Крогана, то этот сумасшедший старик вещает обо всем. Я точно знаю, что охота на изумрудных драконов, имевшая место незадолго до войны, — на его совести. И смерть Эдны — частично — тоже. Не удивлюсь, если немало зла в мире наделали и другие его предсказания: вещая о новом зле, он сам прокладывает ему дорогу.
Я вошел в его храм, чтобы дать отдых и убежище своим людям. Кроган завывал что-то об исчадье тьмы и тыкал в мою сторону костлявым пальцем. Мои солдаты смотрели на сумасшедшего старика с состраданием; идеями его никто, слава Небу, не проникся. Как никогда я чувствовал преданность и моральную поддержку своих людей. Все эти годы я вел их к победам, я голодал и сражался вместе с ними — и я заслужил их доверие и уважение.
До Крогана и его безумств мне вообще не было бы никакого дела, но, когда этот грязный старик принялся орать что-то насчет Милии, я с трудом удержался от того, чтобы не лишить его жизни одним взмахом клинка.
Этот „святой“ был разбойником без чести и совести, а такое за несколько лет не выветривается. И в той ненависти, что он питает ко всем изумрудным драконам, его истинная сущность проявляется во всей красе. Конечно, не Кроган платил убийцам за смерти драконов, принявших человечий облик, но тот, кто это делал, руководствовался его словами. Если б я только мог найти того неизвестного…
С трудом сдерживая злость, я наложил на визжащего старика мощное успокаивающее заклинание. Он мгновенно провалился в сон, и преданные ученики отнесли его в опочивальню.
Милию он здорово напугал, но она быстро забудет: драконы легко прощаются со всем злым и страшным и не забивают этим свою память… это я еще у Эдны замечал…
Но я… я не дракон и ничего не забуду.
Друг мой, посети храм Крогана, если у тебя будет время и если старый безумец доживет до тех пор: ты многое поймешь, взглянув на все это.
А пока — пусть ничего не тревожит твой сон, ибо до победы еще далеко.
Макс М.»
