Иисус, еврей из Галилеи

И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату.

2. И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем.

3. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь.

4. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в Этом Человеке.

Совершенно необычно ведет себя Пилат, можно сказать, даже странно, особенно если вспомнить о методах его правления Иудеей. О них можно судить хотя бы по выдержке из письма Агриппы первого, которую привел Филон для характеристики его методов администрирования: «Взяточничество, насилие, грабежи, жестокое обращение, оскорбления, постоянные казни без судебных приговоров, бесконечная и невыносимая жестокость».

И вот, этот жестокий самодур, абсолютно не считающийся с общественным мнением, ненавидящий лютой ненавистью и Иерусалим, и подчиненный ему народ, ни с того, ни с сего вдруг проникается сочувствием к человеку, объявившему себя царем Иудеи? Несмотря на то, что с точки зрения римского законодательства, Иешуа бен-Йосеф обвиняется в преступлении против римского государства и Цезаря, Пилат уговаривает народ, чтобы он согласился на помилование Иисуса? Но это не тот Пилат, которого знает история! В тревожной обстановке того времени, на фоне постоянных мятежей против римского господства появляется человек, подстрекающий народ к неуплате податей Цезарю и, мало того, объявляющий себя царем Иудеи, а жестокий и непреклонный в своем всевластии правитель не видит в Иисусе опасного политического преступника, готового поднять восстание против римского владычества, и «не видит никакой вины в Этом Человеке»? У евангелистов получается так, что на страже интересов Римской империи стоит не наместник, а, как это ни странно, евреи. Но такой наместник в неспокойной пограничной провинции просто немыслим.

Евангелист Иоанн, видимо, лучше других разглядел это противоречие, и, чтобы окончательно «обелить» Пилата, приводит свою версию «случившегося»:

Евангелие от Иоанна, глава 18.

33. Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?

34. Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?

35. Пилат отвечал: разве я иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?

36. Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

37. Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь; Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

38. Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем;

В версии Иоанна, свою миссию в мире Иисус видит не в мессианском предназначении, а в том, что он пришел лишь свидетельствовать об истине. Разумеется, скептик и циник — Пилат не усматривает в этом никакой вины перед Римской империей и, лишь бросив пренебрежительное — «что есть истина?» — не дожидаясь ответа, уходит. Для него вопрос неактуален, для него существует только политическая целесообразность, определяемая интересами Римской империи и его собственным благополучием.

Собравшиеся знают Пилата очень хорошо и потому прибегают к единственному в этой ситуации сильнодействующему аргументу, они кричат ему: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Иоанн, 19:12). Делать нечего, «бедный Пилат» вынужден принять решение о казни, но оставляет за собой еще один ход…

Лука в главе 23 говорит:

6. Пилат, услышав о Галилее, спросил: разве Он Галилеянин?

7. И узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни был также в Иерусалиме.

8. Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо,

9. И предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему.

10. Первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его.

Вы замечаете основную линию изложения событий всеми евангелистами? И Ирод, и Пилат всеми силами стараются выгородить Иисуса. Не желая взять на себя ответственность за его смерть, они пересылают его от одного к другому, но неотступно следующая за узником толпа книжников и первосвященников требует его казни. Ах, если бы не эти книжники!

Непреодолимое желание полностью переложить вину за казнь Иисуса на евреев приводят евангелистов еще к одному абсурду:

Матфей, глава 27

15. На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели.

У Луки, это звучит еще более определенно: «А ему нужно было для праздника отпустить им одного узника». (Лука, 23:17). Иоанн выражается столь же недвусмысленно:

Глава 18.

38. Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху: хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?

39. Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.