Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

1Ин 1:1–5. В 1 Ин активно используется ассоциативное «мы» (1:6–10; 2:1, 3, 5, 18, 19, 25, 28; 3:1, 2, 14, 16, 18, 19–24; 4:7, 9–13, 16, 17, 21; 5:2–4, 9, 11, 14, 15, 18–20); однако в прологе к 1 Ин «мы» явно имеет иной смысл, поскольку в 1:1–5 это «мы» четко отделено от «вас» — адресатов послания (1:1, 2, 3, 5). Многие комментаторы понимают «мы» в прологе 1 Ин как диссоциативное, полагая, что автор здесь говорит о себе в составе некоей группы. Те, кто согласен, что автор был очевидцем истории Иисуса, без труда определяют эту группу как всех вообще очевидцев или апостолов[969]; те же, кто не верит, что автор мог быть очевидцем, истолковывают это «мы» как указание на группу «авторитетных носителей предания»[970], которые знали очевидцев и продолжили их свидетельство[971]. Однако, хотя в стихах 1–3 диссоциативное «мы» вполне возможно, оно встречает серьезные возражения в стихе 4: «И сие пишем вам»[972]. Это имело бы смысл, если бы вместе с автором в написании послания участвовали и другие — как сотрудники Павла участвовали в составлении многих Павловых посланий — однако под диссоциативным «мы» в данном случае обычно имеют в виду другое. Более того: во всех остальных местах (не меньше дюжины случаев), где автор 1 Ин говорит о том, что написал это послание, он использует единственное число первого лица: «Пишу вам» (2:1, 7–8, 12–14, 21, 26; 5:13). Если мы считаем, что «мы» в стихе 1:1–5 диссоциативно, то стих 4 следует трактовать так: «Я пишу вам от имени других». По–видимому, так и думает большинство интерпретаторов — однако никто из них не отмечает сложность такого истолкования. Если значение этого «мы» именно таково, то, выходит, между стихами 1–3 и 4 смысл «мы» претерпевает большие изменения. В стихе 1–3 перед нами самое простое и обычное диссоциативное «мы»: то, о чем идет речь, верно как для самого автора, так и для других. Но в стихе 4 «нам» приписывается то, что для других вовсе неверно. Рудольфу Шнакенбургу приходится признать, что в стихе 4 «множественное число использовано ошибочно»[973].

Обычное возражение против понимания «мы» в этом отрывке как замены «я» состоит в том, что в других случаях автор говорит о себе в единственном числе[974]. Это верно в уже упомянутых двенадцати случаях, когда он говорит о том, что написал это послание (2:1, 7–8, 12–14, 21, 26; 5:13). Но это возражение имеет смысл, только если мы не видим никаких причин для множественного числа в стихе 1:1–5. А причина, несомненно, есть — если признать, что здесь перед нами — характерное для Иоанна «мы» авторитетного свидетельства. Весь этот отрывок полон лексики, связанной со свидетельством: это не только само слово «свидетельствовать» (стих 2), но и повторяющиеся глаголы видения и слышания. Ни в одном из последующих отрывков, где автор пишет о себе в единственном числе, тема свидетельства не возникает. Пролог к посланию, очевидно, подтвержден эмфатическим утверждением, что автор имеет право обращаться к своим адресатам «как власть имеющий», поскольку видел и слышал в реальности то, о чем говорит. Употребление «множественного власти» или «множественного авторитета» в этом торжественном предисловии вполне объяснимо.

Переход от авторитетного «мы» в стихах 1–5 к ассоциативному «мы» в стихах 6–10 — не проблема. В стихе 5 очевидно разграничение между «мы» и «вы» — и столь же очевидно, что в следующих стихах такого разграничения нет. Подобные переходы часты и естественны и в английском языке, где автор вполне может сказать, например, «мы видели…» (имея в виду: «я и вы, мои читатели, видели…»), а в следующем же предложении — «а теперь мы покажем…» (где «мы» = «я»).

1 Ин 4:11–16. На мой взгляд, «мы» в 4:14 следует понимать как «мы» авторитетного свидетельства[975]. До некоторой степени интерпретация этого «мы» зависит от интерпретации «мы» в стихе 1:1–5. Некоторые ученые, видящие здесь диссоциативное «мы», находят его и в стихе 4:14, основываясь на сходстве этих фраз («и мы видели и свидетельствуем»)[976]. Можно было бы ожидать, что Гарнак[977] и Джексон[978], видящие авторитетное «мы» (замену «я») в 1:1–5, усмотрят его и в 4:14; однако они присоединяются к большинству исследователей и видят в 4:14 ассоциативное «мы», которым автор включает своих читателей в число тех, кто «видел и свидетельствует, что Отец послал Сына спасителем миру»[979].