Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу

(1 Кор 15:3~8).

Список явлений по Воскресении, очевидно, имеет целью систематизировать свидетельства очевидцев. Летали его совпадают с деталями керигматической суммы в Деяниях, где Петр говорит о членах группы Двенадцати как об очевидцах явления воскресшего Иисуса (Деян 2:32; 3:15; 10:40–41); Павел у Луки также упоминает в числе очевидцев Воскресения не себя, а тех, кто были учениками Иисуса (13:31). Нет сомнения, что в своей собственной «керигматической сумме» в 1 Кор 15 Павел цитирует свидетельство очевидцев, присутствовавших при явлениях по Воскресении, в том числе видных членов Иерусалимской церкви: Петра (Кифы), Двенадцати, Иакова, брата Иисусова. Это единственный у Павла случай ссылки на Двенадцать как таковых. В Павловом понимании апостольства — для него «апостолами» были все, кого воскресший Иисус послал на проповедь[814] — «все апостолы» являются более широкой категорией, чем Двенадцать. Для Павла само собой разумеется, что большая часть этих людей сейчас, когда он пишет, еще живы; однако он говорит об этом впрямую в знаменательной ремарке о более чем пятистах очевидцах (информация, которая нигде более не встречается): «Из которых многие живы, а некоторые умерли [буквально: усопли]»[815]. Эта подробность — которую Павел, очевидно, добавил к традиционной форме предания — служит целям аутентификации: если кто–то хочет проверить эту традицию — к его услугам множество живых очевидцев, с которыми он может встретиться и выслушать их[816]. Таким образом, Павел считает само собой разумеющейся активную роль очевидцев в современности — причем имеет в виду не только таких видных лиц, как двенадцать апостолов и Иаков, но и большое количество второстепенных очевидцев.

Одна из причин, по которой были написаны Евангелия — желание сохранить эту роль очевидцев и доступ к их свидетельствам после их смерти[817]. Многие современные авторы выступают против гипотезы, что письменные Евангелия немедленно заменили собой устную традицию о речениях и деяниях Иисуса. Эта точка зрения основана, в первую очередь, на свидетельстве Папия о предпочтении устных источников, причем ошибочно полагается, что это предпочтение относится ко времени, когда писал Папий (то есть к началу II века), а не к тому времени, когда очевидцы были еще живы (как мы уже писали в главе 2). Возможно, вопрос о продолжении существования устной традиции после написания Евангелий действительно нуждается в пересмотре — вполне может быть, что устная традиция не умерла немедленно. Евангелия существовали в преимущественно устном контексте и использовались по отношению к устным материалам так, как обычно используются письменные тексты в устных сообществах — а не как полная замена устных текстов[818]. Иными словами, когда из–за смерти очевидцев их роль осталась вакантной — их начали заменять Евангелия. Очевидцы взаимодействовали с устной традицией, влияли на нее, несомненно, в какой–то степени сами переходили в устную традицию — но в то же время выступали гарантом устной традиции, как очевидцы, когда были живы, и механизмом контроля над традицией, поскольку позволяли сверять традицию с показаниями очевидцев, теперь записанными в книгах.