Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

В свете христианской веры и богословия необходимо задаться вопросом: способна ли реконструкция исторического Иисуса за пределами Евангелий — основная цель поиска на всех ее этапах — заменить Евангелия в качестве нашего пути к познанию Иисуса, человека, жившего в Палестине в I веке нашей эры? Нельзя сказать, что историческое исследование Иисуса и Евангелий недопустимо или что оно не способно помочь нам лучше понять Иисуса. Подобная точка зрения, верно отмечает Райт, не что иное, как современный докетизм[3]. Ведь это означает, по сути, отрицание того, что Иисус действительно существовал как историческое лицо — что всегда в той или иной мере поддается исследованию. Нет нужды сомневаться в том, что историческое исследование может внести в наше понимание Иисуса много нового и важного. Сомнительно другое: способно ли воссоздание какого–то иного Иисуса, нежели Иисус Евангелий, иными словами, попытка переделать заново работу евангелистов (пусть и иными методами — методами критического исторического исследования), открыть для нас реальность того Иисуса, о котором, как утверждают христианская вера и богословие, рассказывают нам Евангелия? По сравнению с евангельским, любой Иисус, воссозданный в процессе исторического поиска, для христианской веры и богословия неминуемо будет выглядеть «усеченным».

Отсюда дилемма, которую ставит поиск исторического Иисуса перед христианским богословием. Стоит ли историкам и богословам вступать в спор на этом перекрестке, на очной ставке христианской веры и истории? Не следует ли верующим держаться за Евангелия, оставив историкам конструировать своего исторического Иисуса на основе лишь тех фактов, что они могут проверить критически–историческими методами? Я вижу впереди иной и лучший путь — путь, который позволит истории и богословию не сражаться из–за исторического Иисуса, а протянуть друг другу руку и работать вместе. В этой книге я впервые попытаюсь изложить основы и методы этого пути. Его ключевое понятие — свидетельство.

Свидетельство очевидцев — ключевая категория

На мой взгляд, нам стоит вспомнить и заново осознать, в каком смысле Евангелия представляют собой свидетельство. Это не означает, что они — свидетельство, a не исторический документ. Это значит, что они представляют собой определенную разновидность исторического документа: свидетельство, важнейший признак которого как формы человеческого высказывания — то, что свидетельство просит доверия к себе. Не всегда это означает, что ему нужно доверять, отбросив критику; однако свидетельство нельзя считать достоверным лишь в той степени, в какой его удается проверить по другим источникам. У нас могут быть веские причины доверять или не доверять тому или иному свидетелю: но в любом случае речь идет именно о доверии или недоверии. Доверие к свидетельству — не акт иррациональной веры, отвергающий всякую критическую рациональность: напротив, это рациональный подход к правдивому высказыванию. Евангелия, понимаемые как свидетельство, — вполне приемлемые средства познания исторической реальности Иисуса. Правда, в современной критически–исторической философии и методике преобладает направление, рассматривающее доверие к свидетельствам как препятствие на пути свободного поиска истины, которую историк должен устанавливать и проверять независимо от чьих–то слов. Однако при этом забывают, что вся история, как и вообще все знание, основана именно на свидетельствах. Для некоторых исторических событий это особенно верно, даже очевидно. В последней главе мы обратимся к недавнему знаменательному событию — холокосту, в изучении которого события истории открываются нам именно через свидетельства. Необходимо признать, что для историка свидетельство — уникальное и уникально ценное средство познания исторической реальности.

Отнесение Евангелий к категории свидетельств, на мой взгляд, не только позволяет историку классифицировать их как исторический документ, но и дает богослову возможность расценивать Евангелия как документы, раскрывающие для нас историческую реальность Иисуса. Говоря богословским языком, категория свидетельства позволяет нам читать Евангелия именно как такой текст, который нам нужен, чтобы узнать, как в истории Иисуса раскрывает себя Бог. Воспринимая Евангелия как свидетельство, мы видим в богословском значении истории не произвольные суждения, искусственно привязанные к объективным фактам, а то, как воспринимали историю сами ее свидетели, нить, неразрывно вплетенную в сложное переплетение наблюдаемых событий и воспринимаемых смыслов. Таким образом, свидетельство — категория, позволяющая нам читать Евангелия и как исторический, и как богословский документ. В этом понятии встречаются лицом к лицу богословие и история.