Иисус и победа Бога

Далее мы классифицируем основные аспекты служения Иисуса, касающиеся принятия и переосмысления им еврейской надежды на Царство Божье. Этот материал весьма сложен и с трудом поддается классификации. Мы уже говорили о схеме нашего исследования: деятельность —> рассказ —> символы/вопросы. По ходу дела мы остановимся и на притчах, где небольшие истории служат аллюзией и разъяснением глубинного Метарассказа. Это подведет нас к части III, где мы сможем осуществить синтез: соединить воедино Иисусовы цели и намерения, базовые и повседневные верования, а также пролить свет на их взаимосвязь с его складом ума.

3, Переосмысление Царства: Весть

(i) Введение: резюмирующие высказывания

Как мы показали в главе 5, любой случайный наблюдатель наверняка должен был увидеть в Иисусе пророка. В пророческой деятельности Иисуса ключевым элементом был имплицитный и эксплицитный Рассказ, который Иисус рассказывал и разыгрывал. Он заключался в том, что израильская история подошла к кульминации: долгожданный момент наступил! Царство пришло! Эти высказывания, повторяемые (особенно Матфеем) в качестве резюме Иисусовой Вести, можно понять лишь в контексте. Они аналогичны, например, таким утверждениям:

«Фродо и Сэм пришли к Роковой горе».

«Они прямо сейчас входят в дом».

«Джейн родила ребенка».

Предполагается, что слушателю известен контекст, предыдущие акты драмы. Высказывание «приблизилось Царство Божье» имеет смысл только, если слушатели знают предыдущие события и ждут, чем история закончится.

Распознав, что Весть о Царстве — часть большого Рассказа, мы можем сделать предварительное суждение об исторической достоверности имеющихся у нас сообщений о ней. Напомним требования к исторической реконструкции, связанные с критерием двойного сходства/различия[809].

Как это влияет на наше понимание вступительного резюме публичной деятельности Иисуса, которое мы находим у Матфея и Марка?

С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: «Покайтесь! Ибо приблизилось Царство Небесное».

Пришел Иисус, возвещая Благую Весть от Бога и говоря: «Исполнилось время и приблизилось Царство Божье. Покайтесь и веруйте Благой Вести»[810].

В упомянутых речениях мы наблюдаем такую картину:

[811][812]

Таким образом, предварительный анализ указывает: одним из основных положений учения Иисуса была Весть о Царстве Божьем. На мой взгляд, лишь крайнее предубеждение способно помешать ученому придти к такому выводу.

Видимо, именно эту Весть имеет в виду Матфей, сообщая позже, что Иисус «проповедовал Евангелие Царства»[813]. Эту Весть имеет в виду и Лука, вкладывая в уста Иисуса слова: «Благовествовать я должен Царство Божье»[814]. С этой Вестью посылаются ученики — и группами[815], и поодиночке[816]. Будем помнить: Весть — часть Рассказа и без него лишена смысла. Причем она может быть частью лишь одного Рассказа: Израиль «вернется из плена», ГОСПОДЬ «посетит» свой народ, зло будет побеждено. Если в Палестине I века кто–то захотел бы найти выражение, обозначающее сразу все эти события, он бы не нашел ничего более подходящего, чем выражение «Царство Божье».

Это означает, что проповедь о Царстве не могли воспринять как учение о «вечных» истинах[817]. Весь ее смысл состоял в том, что мечта Израиля сбывается теперь. Более того, она была неразрывно связана с личностью и делами возвещавшего ее. Это верно в отношении как Иисуса, так и Иоанна Крестителя. К Царству приготовляло именно это крещение, Царство начиналось именно с этой проповеди. Личности Иоанна и Иисуса здесь тесно связаны. Иисус считал деятельность Крестителя своего рода трамплином для собственной. Не исключено, что арест Крестителя он воспринял как указание на то, что ему пора начинать проповедь Царства[818].

Связь Вести и Вестника могла шокировать слушателей: неужели именно здесь и теперь являет Себя ГОСПОДЬ? Неужели Он использует именно Иисуса? Неужели именно так приходит Царство? Вспомним пьесу «Амадей» Питера Шаффера: Сальери шокирован тем, что орудием для сочинения столь дивной музыки Бог избрал какого–то Моцарта. Так и слушатели Иисуса, если они его понимали, не могли не быть потрясены экстраординарностью утверждений[819].