Иисус и победа Бога

Кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради меня и евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?[1130]

Эти слова не менее таинственны и загадочны, чем другие Иисусовы загадки и афоризмы. Однако контекст требует видеть в них часть Рассказа. Здесь очень четко выражен один из аспектов Рассказа. Это — повествование об исполнении чудных замыслов Бога Израилева и о том, как во времена владычества сатаны всякий желающий может войти в общину нового Завета (ср. 1QS!). Здесь очень хорошо виден выбор, стоящий перед слушателями Иисуса. Есть путь мудрости и путь глупости. Общепринятое мнение гласило, что путь Мессии будет путем успеха и расширения могущества: кто хочет душу свою сберечь, пусть бьется за нее, — и к чёрту неудачников! А вот о чем говорили форма и содержание учения Иисуса: путь мудрости означает взятие на себя креста и смерть, — чтобы жить.

Как верно отметил Бен Уизерингтон, речения мудрости, видимо, были «укоренены в убеждении Иисуса, что через его служение в среду Израиля врывается эсхатологическое владычество Бога». Иисусова Весть «включала Благовестие об этом врывающемся Владычестве Бога, использовала различные формы речений Премудрости, в частности и в особенности — афоризмы и повествовательные мешалим»[1131]. Иными словами, Иисус был «мудрецом, который выражал свои эсхатологические убеждения в категориях Премудрости»; его «Премудрость была смягчена и даже сформирована его эсхатологическими убеждениями»[1132]. В свете унаследованных Иисусом еврейских традиций, рассуждения типа «он был мудрецом, а потому наступление Царства его не волновало», — еще одна жалкая попытка сорваться с крючка нежелательного богословия и, возможно, даже нежелательной деятельности.

Сейчас модно говорить, что Весть «мудреца Иисуса» ломала стереотипы. На это следует ответить: ничто не могло быть революционнее провозглашенного Иисусом апокалиптического провозвестия о Царстве, а также сопутствовавших ему «приглашения, радушного приема, требования и призыва».

• Революционный пафос Иисусовой Вести был направлен против структур власти мира сего — против тогдашних иродов, пилатов, каиаф и стоявших за ними кесарей. (Вот, что делала и делает всякая весть о Царстве!)

• Иисусова Весть была направлена против рассказов о Царстве других людей, считавших себя пророками и мессиями. Восстанию Иисуса было присуще глубокое своеобразие.

• Иисусова Весть была (бы) направлена против любой чисто афористической мудрости и любого не привязанного к истории учения_у если бы таковые возникли в современной ему Галилее. Иисус делал упор на Рассказе о Боге Израилевом, Его Промысле об Израиле и мире. Иисус давал понять, что этот Рассказ достигает кульминации в его собственном служении.

Иисус был чрезвычайно радикален. Он учил, что он сам и его Весть — это Рассказ об альтернативном устройстве реальности, приходящей через его деятельность. Он приглашал слушателей отбросить привычные им метарассказы и, доверившись ему, принять его Метарассказ.

Можно сказать и проще, как в начале этой главы: он звал их покаяться и верить в него.

8. Заключение: обновленный народ Божий