Иисус и победа Бога

Первая категория мессианских высказываний особенно интересна. Иисус часто сравнивает себя с пастухом, особенно пастухом, отправляющимся на поиски пропавшей овцы. Своим ученикам он велит идти к погибшим овцам дома Израилева[1883] и в аналогичном же русле объясняет собственную миссию[1884]. Ученики должны уподобиться овцам и ягнятам[1885]; они — «малое стадо», которым Отец дарует Царство[1886]. Притчами о пастухе и потерянной овце Иисус объясняет собственную открытость к отверженным, а притчей о пастухе с овцами и козлами указывает на грядущий кризис и суд[1887]. Согласно Марку и Матфею, в ночь, когда он был предан, Иисус процитировал Зах 13:7 («поражу пастыря, и рассеются овцы стада») как стих, указывающий на него[1888]. Допустим даже, что историческую достоверность одного или двух вышеупомянутых отрывков и можно поставить под сомнение, нетипичность этой темы для раннего христианства, говорившего об Иисусе в другом ключе[1889], — веское основание считать ее восходящей к самому Иисусу.

Перед нами — аллюзия на важную в Ветхом Завете (да и не только в нем) тему царства[1890]. Возьмем для иллюстрации некоторые отрывки.

• 2 Цар 24:17: Давид несет ответственность за безрассудную перепись, но народ его, «овцы», не должен быть наказан за его безрассудство.

• 3 Цар 22:17: после смерти царя израильтяне будут как овцы, у которых нет пастыря[1891].

• Ис 44:28: языческий царь Кир описывается как пастырь ГОСПОДНИЙ.

• Иез 34:23–24: вместо ложных пастырей будет поставлен «раб Мой Давид».

• Зах 13:7: в числе прочих «давидических» оракулов упомянуто о царе–пастухе, который поражен, в результате чего его овцы рассеяны[1892].

• Иер: образ используется для обозначения правящей знати в целом[1893]. В постбиблейский период образ не исчезает.

Воззри, Господи, и поставь для них царя их,
сына Давидова, править рабом Твоим Израилем
во времена ведомые Тебе, о Боже…
Его упование будет в Господе.
Кто тогда одолеет его,
могучего в действиях
и сильного в страхе Божьем?
Верно и праведно пася стадо Господне,
он ни одной из них не позволит споткнуться на пастбище.
Он поведет всех их в святости,
и не будет среди них надменности
и угнетения какой–либо из них.
Это — краса царя Израилева,
которого Бог познал,
чтобы поставить его над домом Израилевым
усмирять его[1894]

.

Историк видит следующую картину:

Можно смело утверждать: Иисус не просто прибегал к образу «пастыря», но и использовал его как намек на собственное мессианство в загадочных высказываниях, сопровождавших его имплицитно мессианскую деятельность. Коротко говоря, Иисус постоянно рассказывал определенный рассках истинный царь Израилев приходит отыскать своих заблудших овец. Здесь — одно из средоточий Вести о Царстве, в которой Израиль должен, наконец, быть восстановлен после языческого плена и плохого правления собственных вождей.

Аналогичный вывод можно сделать из двух загадочных высказываний, где Иисус для объяснения собственных, вызвавших споры, действий прибегает к аллюзиям на царские предания. Первое из них имело место, когда Иисусу сделали замечание, что его ученики рвут колосья в субботу[1895]. В ответ Иисус привел такую параллель: Давид, скитаясь со своими людьми по стране, обладал правом помазанного (хотя и еще не воцарившегося царя) нарушать обычные нормы. Параллель имеет смысл только, если Иисус усматривал аналогию между собой и Давидом[1896]. Иисус был помазан ГОСПОДОМ во время крещения Иоаннова, охотящиеся за ним подобны Саулу с его присными. Тот факт, что евангелисты не делают здесь мессианский подтекст, против которого они ничего не имеют, более эксплицитным, сильно говорит в пользу исторической достоверности. Заключительная фраза («Сын Человеческий есть господин и субботы»), возможно, тоже имеет мессианский смысл[1897].