Иисус и победа Бога

Некоторые фокусные точки этой творческой экзегезы увидеть несложно. Здесь и Даниил (особенно Дан 7), и Захария (особенно Зах 9 — 14), и Псалмы (особенно некоторые), и Исайя 40 — 55 (особенно Ис 52:13–53:12). Эти тексты символическим и глубоко поэтическим языком говорят о плене и восстановлении, о страдании и оправдании, о воцарении ГОСПОДА над всем миром как исполнении пророческих обетовании. Они повествуют, что ГОСПОДЬ раз и навсегда победит зло, оправдает Свой народ, Своего раба, Мессию, после их страшного, но искупительного страдания. Независимо от того, сочетала ли уже «Книга притчей» Еноха Дан 7 и Ис 52–53[2115], есть все причины полагать: Иисус их соединил, подмешав к этой смеси еще и Зах 9 — 14, а также некоторые псалмы, — не как изолированные или абстрактные тексты–доказательства, а как кульминационные слова о кульминационном моменте в промысле ГОСПОДА об искуплении. Каждый из этих отрывков говорит о приходе Царства[2116]. Каждый из них — о полной победе над силами зла[2117]. Каждый из них — об оправдании Израиля и/или представителя Израиля. Каждый из них, вопреки расхожему мнению, в I веке могли относить к мессианской фигуре или мессианским фигурам[2118]. Поскольку мы выше уже показали, что все это входило в число основных элементов Иисусовой Вести о Царстве, резонно заключить: Иисус вполне мог свободно использовать эти отрывки, в любом случае стоявшие в тени за маккавейскими и другими традициями, формировавшими его более непосредственный контекст.

Но какое именно толкование этих четырех важных текстов Писания позвало Иисуса в верхнюю горницу, в сад и на крест?

Я уже подробно доказывал, что Книга Даниила — тематическая для призвания Иисуса. По его мнению, она повествует о великой кульминации — победе ГОСПОДА над четвертой мировой империей и оправдании Им Своего страдающего народа. Свое представление о злой империи Иисус спроецировал на современный ему иерусалимский режим, отождествив себя и свое движение с народом, который будет оправдан. Отсюда его мессианское самопонимание. Может быть, здесь же следует искать и истоки его представления о том, что он должен претерпеть искупительное страдание?

В пользу такой точки зрения есть аргументы[2119]:

• Общий контекст Книги Даниила, где одна из главных тем — страдания народа ГОСПОДА от рук язычников;

• Исторический контекст (от Маккавеев до Иисуса), где страданию мучеников придавалось огромное значение.

Можно предположить: «Сын человеческий» из Дан 7, который достигает прославления после того, как на него «идет войной» четвертый зверь, — фигура страдающая. Однако здесь необходима осторожность. В 7–й главе ничто на страдания не указывает, и ни из чего в книге в целом (за возможным исключением 11:31–35 и 12:1–3) не видно, что страдания мучеников будут искупительными. Желание доказать, что Дан 7 сам по себе лег в основу образа Страдальца–Искупителя, а остальные тексты (где эти темы просто бросаются в глаза!) здесь большой роли не играли, заставляет вспомнить еще раз метафору Швейцера: это попытки носить воду в сад издалека в дырявом ведре, когда рядом течет ручей. Однако не приходится сомневаться: Книга Даниила в целом глубоко повлияла на апокалиптические чаяния и мессианскую надежду. Она обещала истинному Израилю, что его бедствия сменятся оправданием. И эти идеи во многом сформировали понимание Иисусом своего призвания.

Важное значение имела и Книга Захарии[2120]. Как мы уже показали, иногда Иисус применял образ пастыря к себе[2121]. Захария давал контекст, в котором страдания овец были связаны со страданиями (царского) пастыря. Некоторые рассмотренные нами загадки Иисуса, стоящие в одном ряду с символическим актом Иисуса на Тайной вечере, как раз и соотносят страдания Израиля со страданиями Мессии. В этом контексте ссылка Иисуса на Зах 13:7 («поражу пастыря, и рассеются овцы стада»)[2122] — не хитроумная поздняя вставка христианских толкователей, а указание на ход мыслей самого Иисуса. В пользу этого говорят не какие–то отдельно взятые высказывания, но символические действия:

• Зах 9: царь, через которого происходит возвращение из плена и обновление Завета, въезжает в Иерусалим на осле;

• Зах 14: явление ГОСПОДА и Его Царства. Храм очищается от торговцев.

Очевидно, что Иисус эти тексты знал и считал их чрезвычайно важными для своего призвания — на уровне программы, а не просто идей[2123]. Причем на сей раз мы находим связь темы страданий не просто с Израилем в целом, но и с пастухом (Мессией), в частности.