Иисус и победа Бога

Был ли Иисус в каком–то смысле «сапиенциальным пророком»? Крайне маловероятно, что он принадлежал к одной из сект. Попытки сделать из него фарисея или ессея оказались неубедительными. Тем не менее манера и во многом содержание его проповеди напоминают характеристику Уэббом «сапиенциальных пророков». Насколько можно судить, истолкование Писания (особенно Пророков) играло для Иисуса большую роль. Именно на основании Писания он предупреждал, что над Израилем и его правителями нависла опасность. Кроме того, как видно из описаний молитвенного и визионерского[577] опыта Иисуса, его считали человеком, который, подобно благочестивым ессеям, может обладать даром пророчества.

Поразительно, как часто исследователи игнорируют пророческий аспект деятельности Иисуса. Поэтому я in extenso приведу релевантные тексты и снабжу их краткими комментариями.

Иисус сказал: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем»[578].

В ответ на вопрос Иисуса: «За кого почитают меня люди?», ученики отвечают: «За Иоанна Крестителя, другие же — за Илию, а иные — за одного из пророков»[579]. Хотя Иисус задает дальнейший вопрос, из перечня видно, что он считал этот ответ не неправильным, но лишь первым уровнем истинного понимания.

Описывая вход в Иерусалим, Матфей желает подчеркнуть, что Иисус входит в него как Мессия, и вставляет такую сцену: жители Иерусалима спрашивают: «Кто сей?», паломники же отвечают: «Сей есть Иисус, пророк из Назарета Галилейского»[580].

После притчи о злых виноградарях, где Иисус выступает в качестве последнего из пророков, Матфей замечает, что желавшие арестовать Иисуса побоялись народа, «потому что его почитали за пророка»[581].

Когда Ирод слышит об Иисусе и его делах, он сначала думает, что воскрес Иоанн Креститель. Другие же из его окружения полагают, что это Илия или один из других прежних пророков[582].

Когда Иисус воскрешает сына вдовы в Наине, толпа не думает, что Иисус–Мессия или Сын Божий. (Чего, казалось бы, следует ожидать, если этот рассказ был состряпан сторонниками поздней христологии!) Люди говорят: «Великий пророк восстал между нами»[583].

Фарисей, видя, как «грешница» щедро умащает Иисуса благовониями, думает: «Если бы он был пророк, то знал бы…». Иными словами, инцидент заставляет усомниться в том, что Иисус действительно пророк, за которого себя выдает. Иисус же своей репликой показывает: он знает все не только о женщине, но и о самом фарисее. Таким образом, Иисус действительно пророк[584].

Когда Иисуса предупреждают, что Ирод хочет его убить, он велит передать «этой лисице»: не бывает такого, чтобы пророка убили не в Иерусалиме. Здесь он принимает не только роль, но и судьбу пророка[585].

К вышеупомянутым речениям можно добавить часть материала в Ин. Самарянка говорит Иисусу: «Вижу, что ты пророк». Власти не верят, что Иисус пророк, ибо «из Галилеи не приходит пророк». Исцеленный слепой говорит об Иисусе: «Это пророк»[586].

Охранники, издеваясь над Иисусом, бьют его и предлагают проречь, кто его ударил. Это имеет смысл только в одном случае: если известно, что Иисуса считают пророком и обвиняют в лжепророчестве[587].

Когда идущих в Эммаус учеников спрашивают, почему они печалятся, они заговаривают об Иисусе, «который был пророк, сильный в деле и слове»[588]. Независимо от исторической достоверности данного рассказа, он явно не придуман в интересах поздней христологии.

Количество свидетельств внушительно. Если принять традиционную концепцию евангельских источников, то можно сказать, что свидетельства отражены:

• в материалах тройной традиции;

• в особом материале Матфея;

• в особом материале Луки;

• в материале Иоанна.

Вне Евангелий во всем Новом Завете ничто, за исключением Деян 3:22, не указывает на то, что Иисус был пророком[589].

Возникает впечатление, что ранняя Церковь, осмысливая образ и деятельность Иисуса, быстро оставила категорию «пророка» позади. Единственной альтернативой может быть такая гипотеза: Иисус не считал себя пророком, не считали его пророком и первые последователи; вскоре после распятия ряд раннехристианских общин пришел к пониманию Иисуса именно как пророка; это их понимание отразилось в известных нам евангельских текстах; при этом концепция «Иисус–пророк» оказалась недолговечной. Однако, на мой взгляд, эта гипотеза абсолютно неправдоподобна. Намного вероятнее, что перед нами достоверная традиция, сохранившаяся вопреки некоторым существовавшим в ранней Церкви тенденциям. Напомним: хотя тема Моисея как прообраза Иисуса в Евангелиях встречается довольно часто[590], на «пророка, подобного Моисею», аллюзий почти нет. Поэтому я считаю целесообразным начинать изучение публичной деятельности Иисуса именно с его пророческой деятельности.

В Евангелиях многое указывает на то, что Иисус в своем служении брал за образец не кого–то одного, а целый ряд ветхозаветных пророков.