Иисус. Историческое расследование (без иллюстраций)

Именно «прельстителями» (πλάνοι) и называет Иосиф Флавий пророков «четвертой секты»[357]. Это стандартная у Иосифа формулировка. Пророк «четвертой секты» — это гоэс и планой.

Как мы уже говорили, прельщение было юридическим термином, обозначавшим попытку отвратить Израиль от монотеизма, и самым страшным преступлением с точки зрения Торы. Пророка, который пытается это сделать, надлежит предать херему, то есть повесить на дереве и побить камнями[358].

«Побей его камнями до смерти, ибо он покушался отвратить тебя от Господа, Бога твоего, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Втор. 13:10).

Но в чем заключается прельщение Израиля Иисусом? Разве Иисус не требовал поклонения Яхве? Разве не был он, как и кумраниты, строжайшим, ревностным монотеистом? Разве не из ревности учинил он погром в Храме: «…ревность по доме Твоем снедает меня» (Ин. 2:17)?

Каким образом можно было пришить обвинение в прельщении человеку, который прямо говорил: «Слушай, Израиль, Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, — вот первая заповедь!» (Мк. 12:29–30).

Обратимся — чтобы ответить на этот вопрос — к событиям, случившимся уже после Иудейской войны. В 70 году н. э., после падения Иерусалима, перед фарисеями, собранными римлянами в Явну, стояла задача как можно более недвусмысленно отречься от своих ревностных собратий: сикариев, зилотов, бирйоним.

Казалось бы, проще всего было бы заклеймить их как мятежников, но с религиозной точки зрения, как мы уже говорили, мятеж против римлян преступлением не был.

Фарисеи нашли другой выход: они заклеймили повстанцев как миним, т. е. еретиков. В Талмуде под миним чаще всего разумеются иудействующие христиане, но точнее всего было бы определить миним как сторонников ереси Двух Властей в Небе, то есть еретиков, полагавших, что в еврейском св. Писании наличествует два бога: один, трансцендентный Творец, непознаваемый и невидимый, и другой — его исполнительный директор, полномочный представитель Монады на земле.

Начиная с конца XVIII в. поколения христианских богословов вслед за Вольтером (но не ссылаясь обыкновенно на него) стали утверждать, что Иисус при жизни никогда не провозглашал себя Господом и Сыном Бога. Всё это-де были позднейшие вставки. Иудеи считали Мессию человеком, утверждали они, представление о Мессии как о боге было чуждо еврейскому религиозному сознанию. Оно было результатом эллинистических влияний; оно возникло, когда Иисуса перевели с арамейского на греческий.

Теория эта была и остроумна, и хороша, и полностью избавляла Иисуса от подозрений в мегаломании, но — как теперь мы знаем после кумранских свитков — она имела тот маленький недостаток, что попросту не соответствовала фактам.

Позднейший раввинистический иудаизм действительно считал Мессию человеком, но именно потому, что он развился в полемике с ересью Двух Властей в Небе.

Типичным примером такой ереси были кумраниты. Они именно что считали своего Мессию, потомка дома Давидова, сыном Бога, сыном Всевышнего и даже воплощением Господа, который придет с войском ангелов на облаках.

Сцена в суде Синедриона прямо отсылает нас к будущему постановлению Явны.

«Ты ли Мессия, сын Благословенного?» (Мк. 14:61) — спрашивает в этом суде Каиафа. И получает ответ, который дословно цитирует «Книгу Войны Сынов Света против Сынов Тьмы»: «Я; и вы у́зрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мк. 14:62).

Этот ответ является кратчайшей формулировкой ереси Двух Властей в Небе, так, как ее представляли себе кумраниты. Первосвященник раздирает на груди одежды и кричит: «Богохульство!» Сразу после этого Синедрион собирается на новое короткое совещание (Мк. 15:1).

Как мы видим, иудейские источники в данном случае достоверней христианских. «Иисус Назорей… занимался колдовством и совращал и прельщал Израиль»[359].

Это совершенно юридически точная — в отличие от недомолвок Марка — формулировка того, что было предъявлено в суде Синедриона Иисусу.

Почему Иисуса не побили камнями?

Итак, ответ Иисуса перед Синедрионом «я Мессия, и я буду сидеть одесную Господа» представлял из себя богохульство и прельщение Израиля, и в качестве такового был достаточным основанием для казни по иудейским законам: то есть побития камнями с повешением на дереве.

Тогда почему же Синедрион не казнил Иисуса — честь, которую Талмуд ему потом приписывал?

Марк, Лука и Матфей никак не объясняют этого парадокса. Иоанн утверждает, что Синедрион не мог казнить Иисуса, хотя и очень хотел, потому что смертная казнь в это время была прерогативой римлян (Ин. 18:31).

Это, мягко говоря, фантастическое утверждение.