Иисус. Историческое расследование (без иллюстраций)

При Селевкидах главной крепостью в городе была Акра. Она была расположена на склоне горы чуть ниже храма, но доминировала над ним из-за высоты постройки. Крепость эта долго составляла главный предмет раздражения милленаристов. После освобождения храма Иудой Маккавеем Акра простояла, невзятая, еще двадцать лет. Двадцать лет гарнизон ее год за годом отбивал атаки, и состоял этот гарнизон, между прочим, большею частью из всяческих «отступников» — то есть элленизированных евреев, которых не увлекала перспектива строительства Царства Божия. Акру с превеликой резней взял только первосвященник Симон и, по утверждению Флавия, срыл ее до основания[322].

Следующую колоссальную реконструкцию Храмовой горы провел Ирод. Он обвел пространство размером в двадцать футбольных полей тридцатиметровой стеной, построенной из гладко пригнанных десятитонных глыб, и заполнил внутреннюю часть стены камнем и почвой.

Вертикальная эта стена доминирует над окружающим ландшафтом даже сейчас, а две тысячи лет назад дело обстояло еще капитальней: до 70 г. площадь между будущей Стеной Плача и городскими кварталами была глубоким провалом, заполненным после штурма камнями разрушенного храма.

Храм было очень трудно захватить римлянам, но в силу необычайной централизации иудейского культа его было достаточно легко захватить фанатикам, проникнувшим в него под предлогом жертвоприношений.

Первый такой захват произошел на праздник Пятидесятницы перед воцарением Ирода в 38 г. до н. э.[323] Второй — сразу после смерти Ирода, в 6 г. до н. э. Тогда толпа, возмущенная казнью фарисеев Иуды и Маттафии, захватила храм на Пасху, и именно по описываемому сценарию: паломники зашли в храм во время жертвоприношения и там и укрепились. Будучи людьми очень благочестивыми и праведными, эти паломники, обратив в бегство римских солдат, сразу после резни, «как ни в чем не бывало, вслед за этим приступили к жертвоприношениям»[324].

Иудейская война тоже сопровождалась захватами Храма — не один и даже не два, а по крайней мере три раза. Первый захват произошел в самом начале восстания, когда глава сикариев Менахем бен Иуда послал вперед себя в Иерусалим группу террористического спецназа, которая — вероятно, вместе с членами спящих ячеек — захватила Храм, войдя туда в праздник Несения Дров с кинжалами под платьем[325].

Сразу после триумфального въезда Менахема в Иерусалим (мы не знаем, въезжал он в него на осле или другим способом) эта стратагема была применена уже против него: храмовая стража Елеазара, сына убитого первосвященника, напала на Менахема как раз в тот момент, когда он, «наряженный в царскую мантию и окруженный толпой вооруженных приверженцев, шел к молитве»[326]. На этот раз знание всех закоулков и тупиков сослужило стражникам хорошую службу.

И, наконец, уже в ходе осады Иерусалима храм перешел из рук в руки третий раз, и случилось это происшествие как раз на Пасху. Зилоты Елеазара, сына Симона, вынуждены были открыть храмовые ворота, чтобы пустить народ, собравшийся для принесения жертв, и с этой толпой внутрь вошел галилейский спецназ Иоанна из Гисхалы.

«Проникнув внутрь, они сбросили с себя верхнее платье и вдруг предстали перед всеми в полном вооружении. В храме поднялась неимоверная сумятица; непричастный к партийной борьбе народ думал, что нападение готовится на всех без различия; но зилоты поняли, что оно направлено только против них… Много спокойных граждан пало от рук своих личных врагов как сторонники противной партии; кто только был узнан кем-нибудь из мятежников, которого он раньше оскорбил, был теперь им убит как зилот»[327].

Из этих описаний заметно, что захват Храма паломниками во время Пасхи был для фанатиков обыденной стратагемой, естественно вытекавшей из необходимости пускать в него в этот день неконтролируемые толпы народа.

Иисус триумфально вошел в Иерусалим, захватил храм и, как и полагалось священному царю, очистил его от хананеев, как это и обещал Третий Захария. Это очищение и означало наступление Царства Божия. Марк, писавший после разгрома Иудейского восстания, не мог отрицать факта захвата храма, но он постарался представить дело как можно невинней: хананеи у него из чужаков превратились в торговцев, а погром — в мелкий перформанс.

Кесарю — кесарево

Во время своего пребывания в Иерусалиме Иисус каждый день учил в Храме, как, собственно, и подобало Господу Мессии, очистившему это место от осквернивших его язычников.

Что проповедовал Иисус?

Евангелия, написанные после разрушения Храма, сообщают нам, что проповедь эта была исключительно мирной, и даже, в числе прочего, приводят знаменитый пример: Иисус сказал «кесарю — кесарево, а Богу — Богово», что, по мнению бесчисленных поколений христианских комментаторов, говорило о его подчинении властям и в корне противоречило позиции зилотов, краеугольным камнем учения которых являлся запрет платить подати язычникам.