Иисус из Назарета. Часть вторая. От Входа в Иерусалим до Воскресения

У Даниила за этой угрозой следуют слова обетования: «Но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге» (Дан 12, 1). Также и в беседе Иисуса последнее слово остается не за злом. Дни скорби «сократятся», и избранные спасутся18. Бог предоставляет злу и пособникам зла большую, по нашим понятиям, даже слишком большую свободу, и все же ход истории – в Его руках.

Во всей этой драме, которая, к сожалению, служит печальным примером для многих трагедий человеческой истории, есть событие, занимающее центральное место и имеющее непосредственное отношение к истории спасения, последствия которого имели значение для всей истории религии и человечества: «5 августа 70 года в Иерусалимском Храме по причине голода и недостатка жертвенных животных перестала приноситься ежедневная жертва» (Mittelstaedt, S. 78). После разрушения Храма Навуходоносором в 587 году до н. э. жертвенный огонь в Храме также угас на 70 лет. Второй раз Храм был осквернен во времена правления греческого царя Антиоха IV между 166 и 164 годами до н. э., и жертва единому Богу была заменена жертвоприношением Зевсу. Но и в том, и в другом случае Храм возродился, и предписанный Торой культ был восстановлен.

Разрушение 70 года было окончательным. Попытки восстановить Храм во время восстания Бар-Кохбы (132–135 годы н. э.) при императоре Адриане и позднее при Юлиане (361 год) потерпели крах. Наоборот, после восстания Бар- Кохбы Адриан запретил иудеям даже приближаться к Иерусалиму. На месте Святого Града император воздвиг новый город, Элию Капитолину, в котором поклонялись Юпитеру Капитолийскому.

«Лишь император Константин позволил иудеям раз в год, в день падения Иерусалима, посещать город и плакать у стены Храма» (Gnilka, «Nazarener», S. 72).

Прекращение жертвоприношения и разрушение Храма, несомненно, было для иудеев огромным потрясением. Храм и жертва занимают центральное место в Торе. Теперь в мире не осталось искупления, не осталось ничего, что могло бы противостоять дальнейшему осквернению мира. Бог, избравший Храм, чтобы «пребывать там имени Его», то есть таинственным образом живший в нем, утратил обитель на земле. Где же Завет? Где обетование?

Ясно одно: Библия – Ветхий Завет – должна быть прочитана по-новому. Саддукеи, всей душой привязанные к Храму, не пережили этой катастрофы. Также и кумранская община, хоть и выступавшая против иродианского Храма, но ожидавшая его обновления, исчезла со страниц истории. Есть два ответа на эту ситуацию, два способа читать Ветхий Завет после 70 года: читать его вместе со Христом, исходя из пророчеств о Нем, или читать его так, как это делают раввины.

Из всех иудейских течений, существовавших во времена Иисуса, выжило только фарисейство, центром которого стала раввинская школа Ямнии, разработавшая особый способ чтения Ветхого Завета вне Храма, исходя из Торы. Именно с этого времени мы можем говорить об иудействе в собственном смысле слова, рассматривающем канон библейских текстов как Откровение Божие и читающем их вне храмового культа. Этого культа более не существует. В этом смысле можно сказать, что после 70 года вера Израиля трансформировалась.

После столетий противостояния наша задача состоит в том, чтобы оба этих способа нового прочтения библейских текстов – христианский и иудейский – вступили в диалог ради правильного понимания воли Божией и Его Слова.

Оглядываясь назад, Григорий Назианзин († ок. 390) попытался, исходя из даты падения Иерусалимского Храма, разработать своего рода периодизацию истории религии. Он говорит о долготерпении Бога, Который не дает человеку непосильных задач. Бог действует, как опытный воспитатель или врач. Он постепенно отменяет одни обычаи, терпит другие и таким образом совершенствует человека. «Нелегкое это дело – изменить действующий и испокон веков чтимый обычай. (…) Что я хочу этим сказать? Первый Завет ниспроверг идолопоклонство, но терпел жертвоприношения. Второй положил конец жертвам, но не запретил обрезания. Если люди в какой-то момент отказались от обрезания, то они отказались от того, что Бог лишь терпел» (цит. по: Barbel, S. 261/263). По мнению отца Церкви жертвы, предписанные Торой, также были лишь тем, что Бог «терпел» как некий этап на пути к истинному богопочитанию, как нечто преходящее, что человек должен был прожить и пережить, как то, через что провел нас Христос и в итоге вывел к истине.