Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Присоединяя слова о пророках к заповедям Блаженства, Иисус таким образом вводит новую тему, которая в Нагорной проповеди займет существенное место: тему соотношения между, с одной стороны, «законом и пророками», то есть Ветхим Заветом, а с другой – новозаветной нравственностью. Преемство между Новым и Ветхим Заветами выражается не только в том, что заповеди Иисуса являются продолжением и восполнением ветхозаветных нравственных установлений, но и в том, что на Его последователей возлагается пророческая миссия: свидетельствовать о Боге и о правде Божией всем своим образом жизни. Это свидетельство, осуществляемое вопреки воле и стандартам мира сего, который лежит во зле (1 Ин. 5:19), часто становится путем к мученической смерти. Но в своих страданиях и в самой смерти христиане всех эпох подражают Иисусу, Который свидетельствовал о правде даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:8). Его страдания и смерть открыли долгую историю христианского исповедничества и мученичества – историю, продолжающуюся по сей день.

Мученик Евстафий Плакида. Дюрер

Что обещает Иисус Своим последователям в обмен на верность и мученический подвиг? Награду на небесах. Термин «награда» (μισθóς) встретится нам еще не один раз в Нагорной проповеди. В устах Иисуса этот термин относился прежде всего к тому воздаянию, которое человек должен получить в будущей жизни. Он говорит, в частности, о награде от Отца Небесного, которой лишаются те, кто получает награду от людей (Мф. 6:1–2). Эту небесную награду можно отождествить с Царством Божиим в его эсхатологическом понимании – как посмертного блаженства праведников.

Нагорная проповедь. Н. П. Ломтев. 1841 г.

* * *

Мы не случайно столь подробно разобрали каждую из заповедей Блаженства. Вопреки тем современным ученым, которые считают, что эти заповеди являются плодом морализаторских усилий евангелиста Матфея, мы глубоко убеждены в том, что они принадлежат Самому Иисусу и содержат в себе квинтэссенцию Его духовно-нравственного учения. Именно в таком качестве они были задуманы и произнесены Иисусом; вот почему Он придал им особую торжественность, выразившуюся не только в том, что Он начал с них Нагорную проповедь, но даже в их внешней поэтической форме. Как последующие разделы Нагорной проповеди, так и вся история жизни, страданий и смерти Иисуса станут раскрытием смысла заповедей Блаженства. В них, как в зеркале, отражена эта история, а вместе с ней и вся многовековая история христианского свидетельства, запечатленного кровью мучеников и исповедников.

Заповеди Блаженства в Нагорной проповеди являются духовной программой, выраженной в положительных категориях. В этом – одно из их отличий от Блаженств из Проповеди на равнине, где каждому из Блаженств, описывающих положительные качества, противопоставляется обличение в адрес лиц, обладающих противоположными качествами. В Нагорной проповеди этого противопоставления нет, хотя оно как бы подразумевается:

…В заповедях Блаженства кроме выраженного положительного смысла есть и невыраженный отрицательный смысл, столь же ясный… Сказано: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Значит, богатые духовно, те, у которых в сознании много незыблемых истин… не войдут в Царство Небесное. Сказано: Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Значит, те, кто здесь живет легко и весело… там не найдут никаких приятностей; их жизнь будет безвкусна и скучна. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю, – а гордые, полные самосознания, будут исключены из наследства. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся, – а сытые правдою, все политики, общественные деятели, филантропы, профессора и директоры гимназий, уверенные в своей правде, там обречены на голодание, потому что здешние истины, такие сытные с виду и прекрасно сервированные, там окажутся бу тафорскими яствами. Блаженны милостивые, чистые сердцем, миротворцы, гонимые за правду, – но не узрят Бога, не наследуют Небесного Царства, не будут помилованы те, кто здесь практикует строгую справедливость, кто тихомолком вожделеет, кто не мешается в людские дрязги, кто за правду свою вкушает почет и благосостояние. И если под Царством Небесным разуметь… тот вовеки недостижимый, но подлинно сущий предел совершенства, к которому сквозь грехи и заблуждения неотвратимо идет человечество, то заповеди говорят нам: сытые духом, самодовольные, благополучные здесь – пустоцветы; в них нет никакого прока для человечества, они живут бесполезно…[161]