Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

В эпоху императора Константина отношение Церкви к военной службе стало более положительным. Этому немало способствовала начавшаяся в его эпоху христианизация общества, государства и самой армии. Уже в 314 году Арльский синод отлучил от церковного общения христиан, уклоняющихся от военной службы в мирное время. Тогда армия была еще преимущественно языческой. Спустя сто лет она стала преимущественно христианской, а после указа императора Феодосия об исключении из армии язычников – полностью христианской. В начале V века блаженный Августин формулирует теорию справедливой войны. По его учению, всякая война является бедствием, однако войны бывают лучшими и худшими, справедливыми и несправедливыми[266].

Битва у Мильвийского моста. П. Ластманн. 1613 г.

Приблизительно в этот же период воинская служба стала считаться подвигом[267]. К воинам, отдавшим жизнь за других, со временем стали применять слова, сказанные Иисусом о Самом Себе: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13). В «Пространном житии Константина Философа» приведен следующий эпизод из диспута просветителя славян святого Кирилла (IX век) с мусульманами:

(Арабы спросили:) «…Если Христос – ваш Бог, почему не делаете, как Он велит? Написано ведь в евангельских книгах: молитесь за врагов, добро делайте ненавидящим и гонящим и щеку подставьте бьющим (ср. Мф. 5:44; Лк. 6:27). Вы же – не так, но острите оружие против тех, кто вам делает такое». Философ же на это ответил: «Если есть в законе две заповеди, кто исполняет закон – тот, кто соблюдает одну, или кто обе?» Ответили же они: «Тот, кто обе». Философ же сказал: «Бог сказал: молитесь за обижающих (Лк. 6:27–29; Мф. 5:39, 4 4). (Но) Он также сказал: в этой жизни никто не может явить большей любви, чем положивший душу свою за друзей (Ин. 15:13). Ради друзей мы и делаем это, чтобы с пленением тела и душа их в плен не попала»[268].

В сочинениях раннехристианских авторов законы, по которым живет христианская община, сравниваются с законами языческого мира. Полемизируя с Юлианом Отступником, Григорий Богослов говорит о том, что христианский закон предписывает «не мстить, не судиться, не иметь никаких стяжаний, не считать ничего собственностью, но жить в другом мире и настоящее презирать как ничтожное, не воздавать злом за зло, когда кто ударит нас по щеке, не жалеть ее, а подставить ударившему и другую, отдавать с себя не только верхнюю одежду, но и рубашку»[269]. Контраст между языческими законами и христианской нравственностью обусловлен тем, что христиане призваны «жить в другом мире», то есть, находясь среди обычных людей, подчиняясь земным законам, жить в соответствии с иными, более высокими нравственными установками.

Святой Меркурий убивает Юлиана Отступника. Коптская икона

Нравственные правила, которые дает Иисус, действуют прежде всего внутри Церкви – общины Его учеников. Но христианин не может быть таковым только в среде себе подобных: он должен воплощать в жизнь христианские нравственные принципы в том числе в среде людей, чуждых этим принципам. Вот почему образ поведения христиан вызывал недоумение у язычников и требовал апологии на каждом новом этапе существования Церкви.

«Просящему у тебя дай»