Иисус Христос: Жизнь и учение. Книга V. Агнец Божий

На первый взгляд, Иисус лишь ссылается на ветхозаветный прецедент применения термина «бог» к людям, доказывая, что от такого словоупотребления не может нарушиться Писание. Доказательство построено на характерном для раввинистической логики принципе: от меньшего к большему[337]. Иоанн Златоуст так пересказывает слова Иисуса: «Если те, которые получили это название по благодати, не подвергаются обвинению, когда называют себя богами, то как может по справедливости подлежать упреку Тот, Кто имеет это по естеству?»[338]

Модель Иерусалимского храма

Наиболее существенным моментом, однако, является не способ доказательства, а лежащая в его основе концепция преодоления онтологической пропасти между Богом и людьми. Бог и люди – не полностью инородны, иноприродны, трансцендентны: как оказывается, между Богом и человеком возможно внутреннее, глубинное единство, выражаемое в единстве воли и действия. Это единство в абсолютном смысле осуществлено в Иисусе Христе – Боге и человеке в одном лице. Сын Божий «по естеству» обладает единством с Отцом. Но к этому единству «по благодати» могут быть причастны и другие люди.

Учение, которое принес на землю Иисус Христос, предполагает принципиально новый характер взаимоотношений между человеком и Богом. Между ними возможна такая степень близости, которая была недостижима даже для самых крупных фигур ветхозаветной истории – Авраама и Моисея. Она становится возможной для человека через Того, Кого, по словам Иисуса, освятил и послал в мир Сам Бог.

Слово «освятил» (ήγίασεν), возможно, имеет отношение к теме праздника Обновления (τά εγκαίνια). Как отмечает Р. Браун, на языке Септуагинты глаголы «освящать» (αγιάζω) и «обновлять» (εγκαινίζω) являются синонимами: первый употреблен при описании освящения Моисеем скинии (Чис. 7:1), второй – при описании освящения жертвенника (Чис. 7:10–11). Праздник Обновления был днем воспоминания об освящении храма – того самого, который Иисус предлагал разрушить и заменить храмом Тела Своего (Ин. 2:19–21). Воспоминание о манне небесной на праздник Пасхи Он предлагал заменить на причащение Своего Тела и Крови (Ин. 6:31–58). В водных церемониях праздника Кущей Он предлагал видеть прообраз благодати Святого Духа, которую может дать только Он (Ин. 7:37–38). Наконец, в праздник, когда вспоминали освящение храма, Он обращал внимание собеседников на Того, Кого освятил Бог[339].

Таким образом, речь Иисуса на празднике Обновления становится очередным звеном в цепи утверждений, из которых складывается «заместительная теология», представленная в четвертом Евангелии[340]. Священные для иудеев символы и понятия Иисус наполняет новым смыслом. Они же не видят в этом ничего, кроме богохульства и посягательства на то, что для них священно и неприкосновенно.

Беседа завершается тем, что Иисус идет из Иерусалима на Иордан – на то самое место, где когда-то крестил Иоанн. Почему Иисус пошел именно туда? Возможно, потому, что Он знал, что Его час еще не пришел, и хотел там переждать время, остававшееся до Его последней Пасхи. Однако могли быть и другие причины для возвращения Иисуса на то место, с которого начиналось Его общественное служение и где Креститель напутствовал Его. Там, на берегу Иордана, Иоанн впервые провозгласил, что Иисус – Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1:29). Сейчас, когда Иоанна уже нет в живых, Агнец Божий, ведомый на заклание, приходит туда, чтобы оттуда отправиться в Свое последнее путешествие – то, которое приведет Его на Голгофу.

* * *

Беседа Иисуса с иудеями на празднике Обновления стала одним из краеугольных камней, на которых построено восточно-христианское учение об обожении человека. Слова из псалма Я сказал: вы – боги были одним из наиболее часто цитируемых текстов в трудах отцов Церкви, когда они говорили на данную тему. От этих слов нить протягивали к рассказу книги Бытия о сотворении человека по образу и подобию Божию (Быт. 1:26–27) и об искушении Адама и Евы диаволом, сказавшим: Вы будете, как боги, знающие добро и зло (Быт. 3:5). Когда-то искуситель прельстил прародителей, обманув их «надеждой на обожение»[341]. Сын Божий стал Сыном Человеческим, чтобы открыть людям путь к истинному обожению: «Поскольку человек не стал богом, Сам Бог стал человеком… чтобы посредством воспринятого воссоздать дарованное»[342].

О том, что люди призваны стать богами, писали христианские авторы IV века, в том числе Григорий Богослов, в чьих творениях доктрина обожения занимает центральное место: