Иисус – крушение большого мифа

Сам Иисус не сомневался в достижимости результата потому, что он не сомневался в своем единении с Богом. Для Иисуса Бог был Авва (или Абба), что означает даже не «отец», а по-детски близкое и родное «папочка» – тот, который никогда не подведет, на кого всегда можно положиться. И если Иисус предлагал людям иметь такую же уверенность относительно возможности «чудотворений», какую имел сам, значит, он подразумевал, что у всех имеется и та же самая основа, тот же самый фундамент для этой уверенности, а именно – той же степени единение с Богом Отцом, с Богом-Папочкой!

И это априорное единение с Богом, к осознанию и принятию которого Иисус призывал людей, было в возвещении Иисуса отнюдь не только основным ингредиентом его «рецепта чудотворений», – в нем, собственно, заключалась вообще вся суть его учения, которое он называл Радостной Вестью, или по-гречески – Евангелием…

Но, не будем пока вдаваться в подробные рассуждения о подлинной сути возвещения Иисуса, о сути его Евангелия, чему посвящена отдельная глава этой книги. Сейчас лишь отметим еще раз, что представления Иисуса о его родстве с Богом, совершенно не эксклюзивны, то есть – не ис-ключающие кого бы то ни было из этого родства, а – инклюзивны, то есть – в-ключающие остальных людей в это родство!

В Евангелии от Иоанна выражение этих инклюзивных убеждений Иисуса достигает своего апогея. Так, в 17 стихе 20 главы этого Евангелия, Иисус, говоря о том, что он восходит «к Отцу своему», тут же добавляет – «и Отцу вашему», затем еще усиливая звучание мысли словами: «…И к Богу моему, и Богу вашему». Согласитесь, ни о какой «эксклюзивности», категорически отделяющей Иисуса от всех прочих людей и являющейся, по сути, основной идеей историй Рождества – ни о какой такой эксклюзивности тут нет и речи! Наоборот, речь здесь идет, как раз, о прямо обратном.

Но все же самым прямым – я бы даже сказал, шокирующе прямым! – образом идея инклюзивности звучит в 10 главе Евангелия от Иоанна, в истории, где Иисус общается с некой враждебно настроенной к нему толпой. Там, видя их враждебность, Иисус спрашивает, за какое из сделанных им добрых дел эти люди так ненавидят его, и получает ответ, что добрые дела – добрыми делами, а вот то, что он, упоминая о своем сыновстве Богу, «делает себя равным Богу» – вот это есть страшный грех богохульства, за который по закону положено убивать, что они и намерены сделать.

Тут, казалось бы, Иисус, чтобы избежать неминуемой расправы, должен был срочно начать оправдываться, извиняться и убеждать толпу, что либо он ничего такого вовсе и не говорил, либо, если что-то и говорил, то совсем не то имел ввиду, в чем его обвиняют и его просто очень неправильно поняли, либо еще что-нибудь в этом же духе… Уж не знаю, насколько могли бы такие оправдания помочь ему спастись от гнева воспаленной ненавистью и жаждой «праведного суда» толпы, но, к счастью, гадать на этот счет нет никакой необходимости: ни слова каких-либо оправданий от Иисуса тогда не прозвучало вообще.

А вот то, что тогда, согласно тексту Евангелия, из его уст прозвучало – это его слово подействовало на собравшихся просто парализующе, устранив всякую необходимость в каких-либо «спасительных заигрываниях» с толпой! Тогда, сбитая услышанным от Иисуса с толку и впавшая, по-видимому, во внутренние дискуссии и споры, толпа на какое-то время потеряла свое единство и способность действовать, что позволило Иисусу беспрепятственно пройти сквозь нее и удалиться.

Что же такого «гипнотизирующего» нашлось в его арсенале? А нашлись тогда слова из Псалма 81, звучащие, «всего лишь», следующим образом:

«Я СКАЗАЛ: ВЫ – БОГИ» (Ин.10:34)…

Да-да, вот именно так, «просто и незамысловато», сказано от имени Бога, что Он обращается к людям с возвещением: «Вы – БОГИ»!

Конечно же, вокруг этих слов Псалма, процитированных Иисусом, христианскими богословами было сломано немало копий в стремлении объяснить (как самим себе, так и недоумевающей пастве), что «боги» тут вовсе не «боги», а так – просто не очень удачное словоупотребление, подразумевающее то ли судей, то ли еще кого-то. Однако объяснения получаются весьма малоубедительными, поскольку оставляют «неприятное послевкусие» непонимания, каким же образом в прямую речь Бога(!) могло закрасться «неудачное словоупотребление», причем неудачное настолько, что под ударом оказываются самое основы христианского мировоззрения, в котором никаких «богов» во множественном числе не может быть в принципе. В итоге, по себе знаю, что и сами эти слова и их «объяснение» христианам приходится «проглатывать зажмурившись»…