Иисус на Марсе

– У меня было чувство, что эти люди говорят правду, – ответил Бронски, – не так, как они ее видят, а так, как она есть. Как бы там ни было, а здесь существуют обширные и тесные семейные связи, очень полезные. Хотя и в этом должны быть отрицательные стороны – как и во всем. Но преимущества перевешивают недостатки.

Вот, например, старое ивритское слово, обозначающее «двоюродный брат», перешло в крешийский и стало означать «гражданин». Все между собой родственники. Видел бы ты, какие тут хранятся генеалогические деревья с самого момента высадки! Кстати, с генетическими картами.

Но я отвлекся. Здесь нет сиротских приютов – сирота сразу усыновляется ближайшими родственниками. Конечно, сирот здесь очень мало, поскольку почти никто не умирает преждевременно. Короче, члены семьи, а также тетки и дяди очень тесно друг с другом связаны, внимательно следят друг за другом, но лишь для того, чтобы убедиться: никто не обделен любовью.

– Класс! – перебил Орм. – Только скажи мне: что здесь значит это слово? На Земле его понимают на сотню ладов и выворачивают на тысячу.

Бронски пожал плечами:

– Они – люди, и ты знаешь, что они собой представляют. И к тому же находятся под влиянием крешийцев – что бы это ни значило.

Бронски считал, что марсиане живут почти в утопии благодаря уникальной религиозно-политически-социальной системе.

– Корни ее – это религия, а стебель и цветы – тоже религия. Но система не окостеневшая. Она открыта любому благоприятному эволюционному изменению.

– А что они называют благоприятным?

– Подождем и увидим Ша'ул мне сказал, что в свое время нас могут пригласить пожить в марсианском доме, чтобы мы впитали атмосферу.

– И нам позволят есть с ними за одним столом?

– Я так полагаю. Это будет скоро. Иначе мы будем чувствовать себя чужаками, пришельцами и не сможем узнать их общество изнутри. Гражданами мы еще не станем, поскольку не обращены в веру. Но я думаю, они ждут – или надеются, – что мы обратимся.

– Тогда, – сказал Орм, – мы стали бы марсианами. И предателями Земли!

– Есть у марсиан поговорка: «Предатель лишь тот, кто предал истину».

И Бронски продолжал рассказывать о системе правления.

– В каждой округе выборный совет осуществляет самоуправление. Он посылает представителей в городской совет. В каждом округе есть свой судья, возглавляющий совет, а округа посылают представителей в совет всей каверны. Он также возглавляется судьей, который является высшей инстанцией. Окончательное решение принадлежит ему, хотя у его власти и есть ограничения.

Судьи – не просто судебная власть. Они еще и губернаторы. Как судьи в домонархический период древней Иудеи. Если помните Ветхий Завет, то поймете.

Центральное правительство возглавляется советом представителей от каждой полости, а судья – глава совета. Сейчас верховный судья – крешиец по имени Жмрежкот бен-Раута, и он…

– Погоди минутку, – прервала его Мадлен Дантон. – Все советники и судьи – мужчины?

– Примерно на пять шестых.

Дантон возмутилась. Бронски улыбнулся:

– Все не так плохо на самом деле, Мадлен. Если не считать верховного правительства, процент женщин на более низких уровнях власти куда выше. Почти половина. Но они уже в почтенном возрасте. От женщины требуется провести детородный период в собственном доме. Это где-то от двадцати семи до сорока семи. Из-за продления жизни детство и юность стали дольше.

Когда дети вырастают, женщина может заняться чем хочет. Если же она желает продолжить возиться с детьми, потому что ей это нравится, может стать учительницей или помощницей матери. Этот народ высоко ценит детей. Случаев дурного обращения с ребенком, физического или морального, здесь не было уже триста лет.

Лицо Дантон во время этой речи наливалось краской, а теперь она взорвалась:

– А если женщина не хочет быть матерью? Темперамент неподходящий или вообще не хочет? А лесбиянки – те, которые и хотели бы быть матерями, но предпочитают усыновление или искусственное осеменение?

– Еще во втором поколении крешийцы исключили биологическую основу лесбиянства. В первом поколении, может быть, отклонения еще были.

Дантон чуть не брызгала слюной, но смогла овладеть собой.

– Это же просто смешно! И прежде всего это нарушение гражданских прав!

– Так ли? Ты вспомни, что это не земное общество. Зато они могут предложить Земле решение проблемы гомосексуализма.

– Чушь! А те, чей гомосексуализм обусловлен условиями в семье? Где отца нет или он слаб, а мать доминирует? Что ты на это скажешь?

– «Медицист», с которым я беседовал, мне сказал, что семейная среда не определяет гомосексуализма. Как ты знаешь, на Земле у многих бывают слабые отцы и сильные матери, но мало кто приобретает гомосексуальную ориентацию. Он мне сказал, что это действует лишь на тех, в ком склонность к гомосексуализму заложена генетически. И если эти гены скорректировать, то такой тенденции не будет, какова бы ни была ситуация в семье.

– Ты говоришь о гомосексуальных мужчинах! А лесбиянки?