Иисус. Надежда постмодернистского мира

Мне хотелось бы закончить притчей и стихотворением. Когда–то мы с женой были на конференции в Париже и, улучив свободного минуту, отправились в Лувр, где раньше никогда не были. К сожалению, пас ожидало разочарование: портрет Моны Лизы, посмотреть на который считает своими долгом всякий уважающий себя турист, предстал перед нами еще в более таинственном свете. Дело в том, что после варварского нападения картина была помещена за толстым стеклом. Попытка заглянуть в глаза Джоконды, разгадать тайну ее знаменитой улыбки или хотя бы понять, не надумана ли вся эта ее мистичность такими вот зеваками, осложнялась вмешательством десятков чужих взглядов, отраженных в защитном покрытии. «Но такова жизнь», — внушает нам постмодернизм. — Кажущееся познание в действительности лишь оказывается не что иное, как отражение собственного внутреннего мира, склонностей и устремлений познающего. Ни на что нельзя полагаться, ко всему следует относиться с подозрением».

Но так ли это? Я уверен сам и призываю своих читателей убедиться на собственном опыте в том, что на свете есть любовь, что есть объективное познание и герменевтика доверия, а не подозрения. Ведь именно в этом более всего нуждаются люди двадцать первого столетия:

В Париже новичок ,я раньше никогда
Не чувствовав взгляд этих темным глаз.
Улыбкой легкой не был очарован.
Значенье слов подобно красоте.
Оно манит, играет и парит в пространстве
Между художником, портретом, взглядом нашим..
Теперь, застенчива вдвойне, укрылась
За покрывалом дерева, стекла.
А мы, проникнуть в мир ее желая, видим
То блики фотокамер, школьников чужие взгляды,
А то тревожные улыбки. Так мы глядим на Бога,
Мир и друг на друга, как будто сквозь тюремное окно:
Страх, недоверие и подозренье — тень беспокойства.
Все ли знанье наше — лишь отражение? Я хочу
Уверовать, узнать, найти,
Под взором любящим свободу обрести.